Одно огорчало: романов в покоях было сколько хочешь, а вот писчей бумаги, пера и чернил ей не давали. Боялись, наверное, что она начнет рассылать письма с просьбой о спасении. Поняв ее затруднения, Амалия вынула из сумочки блокнот и свинцовый карандашик.
- Может, вы напишете прямо в блокноте? Так никто ничего не заподозрит и злодей, который вас сюда заточил, останется с носом.
Это предложение так понравилось Азильде, что она чуть не запрыгала на месте. Как ей повезло с этими гремонками! Такие понятливые и услужливые оказались! Она села за столик и начала писать, а Амалия встала рядом, готовая в любую минуту прикрыть ее действия, если сюда вдруг нагрянут. Заодно спросила как бы между прочим:
- А вы всё ещё носите венчальное кольцо? Ну, с тех пор как сбежали от мужа.
- А что? - заволновалась Азильда.
- В общем, это не мое дело, - стала мямлить Амалия, - Да и не уверена я. Но вы ведь очень знатная госпожа. Знатная и богатая. А такие приносят клятву богине на древних артефактах семьи и носят родовые кольца, а не те, что куплены в лавочке ближайшего ювелира.
- И что? - вскинулась Азильда, - Что в этом дурного?
Она как раз выводила слова "мой бесценный Валер, любовь моя", а тут её отвлекают странными разговорами.
- Ничего, - ответила Амалия, - Только... С вами не происходило ничего неприятного? Ухудшения здоровья, например? Болей не было?
Азильда непроизвольно схватилась за живот: даже воспоминание о страшных резях пугало. Хотелось сделать что-то, чтобы этого больше не повторилось.
- Как ты узнала?
- Я предположила. И мне страшно за вас. Вы такая красивая, молодая, добрая, я не хочу, чтобы вы умерли.
Такого поворота разговора Азильда не ожидала, но начало разговора показалось многообещающим, тем более что она уже испытала страдания по вине своего кольца и боялась повторения. А еще Азильда страдала мнительностью и когда Амалия упомянула ухудшение здоровья, то тут же себе вообразила, что она и впрямь чувствует себя гораздо хуже, чем раньше.
Но откуда эта особа может знать про такие вещи? Спросила и услышала в ответ:
- Видите ли, моя сестра служит жрицей в храме Доброй Матери, а я часто ее навещаю. Одна наша с ней общая знакомая вот так сбежала от знатного мужа, который её избивал, и укрылась в храме. Но кольца не сняла и от брака не отказалась, надеясь отсудить у него содержание. Как её ни уговаривали произнести формулу развода, чтобы снять кольцо и освободиться, она ни в какую. А меньше чем через полгода бедняжка умерла в страшных мучениях. Её убило кольцо за то, что бросила мужа. Так вот, сестра мне рассказывала, что подобные чары обычно наложены на семейные артефакты в особо знатных родах, причем на женские кольца. Мужчины себя подстраховали. Если женщина бежит от супруга, она должна расторгнуть брак, чтобы он мог заключить новый. Если она этого не сделает, то для рода лучше, чтобы она умерла. Кроме того, побег жены считается позором, а смерть — нет.
- Мне никто об этом не говорил, - обиженно протянула Азильда.
- Так об этом вам могла сказать только жрица богини. А вы, я уверена, с ней не советовались.
Красавица задумалась и даже письмо писать бросила. Действительно, ничего подобного ей никто не сказал, но... Шепотки, намёки, недомолвки в разговорах Валера с отцом и герцога Даригона с ней... Нет, Валера она ни в чём подозревать не хотела, но вот его папаша вполне мог злоумышлять против нежелательной женщины. Он явно был не в восторге от связи своего сына и всячески ей это демонстрировал. С кольцом расстаться просил повременить именно для того, чтобы, как он сказал, выбить из бывшего мужа полученное тем приданое. Амондиран, мол, не обеднеет, а у неё должны быть свои деньги, потому что Валеру он её содержать не позволит. И ведь она поверила! А оно вон как.
Все эти мысли отражались на её кукольном личике, как будто кто-то писал их у красавицы на лбу. Лина, замерев, чтобы себя не выдать преждевременной радостью, следила за настроем Азильды. Главное, чтобы дурочка не заподозрила истинной цели "Амалии". Если поверила, полдела сделано. Останется уговорить ее произнести формулу развода и забрать кольцо, когда она его снимет.
И ведь всё почти получилось! Азильда уже приоткрыла ротик, чтобы спросить, что ей делать дальше, но тут на лестнице снова послышался топот сапог.