И тут она внезапно из железной барышни и великолепного профессионала на его глазах превратилось в существо гонимое, несчастное, но стойкое, достойное сострадания и восхищения. Когда она сказала, что готова умереть сама, чтобы не дать Кавериско торжествовать, у Дамиана болезненно сжалось сердце. Впервые в жизни он подумал: а так ли важно, чтобы женщина была слабой и беззащитной, если в девяноста процентах случаев это всё равно игра? Возможно, настоящему мужчине больше подойдет та, кто может встать с ним рука об руку?
***
Лина не дала ему долго задумываться. Минута слабости закончилась, слёзы высохли и она оторвалась от груди советника. Он поразился, как качественно артефакторша справилась с собой. Глаза чуть припухли, это верно, но в остальном никак нельзя было заподозрить, что девушка только что дала волю эмоциям и рыдала как малое дитя.
Она дернула Дамиана за рукав.
- Пойдём, там уже должны были приготовить поесть. И прости, я что-то расслабилась. Не говори никому, что я ревела, ладно?
Дамиан сжал её маленькую ладошку в своей.
- Договорились. А ты успокойся: мы что-нибудь придумаем.
С этими словами они вышли на полянку у реки и увидели, что диспозиция изменилась. Ромуальд, видимо, всё спел и перешёл к более активным действиям, а ведьме это не понравилось. Сейчас она гоняла его по полянке, размахивая пустым мешком из-под муки, и шипела, как змея. Совершенно не готовый к такому князь бегал от неё и уворачивался, но, судя по обсыпанной мукой спине, не слишком удачно.
Удивительно, что оба не забывали о конспирации и носились по полянке практически молча. Еще вчера Роберт прочел всем лекцию о правилах поведения в горах и велел не шуметь, так что и Ромуальд, и Тина старались как могли. Еще удивительнее было то, что все наёмники и Стефан оставили князя наедине с ведьмой и даже не пришли полюбоваться на забавную сценку. Их тихие голоса и всхрапывание лошадей доносились с речки, с той стороны, откуда они пришли. Видно, Роберт Данцер сообразил и отправил отряд ухаживать за конями. Пусть князь сам разбирается со своей красоткой.
Он-то думал создать Ромуальду благоприятные условия для ухаживания, но что-то пошло наперекосяк. Иначе почему ведьма стала гоняться за пылким любовником с грязным мешком наперевес?
Тина, увидев подругу, остановилась, опустила свое оружие и стала объяснять:
- Ты представляешь, он ко мне полез! Вот прямо допел свою дурацкую песенку и давай хватать за части тела! Белым днём, при всех! Совсем стыд потерял! А мы еще ради его дурацкого кольца жизнью рисковали!
Несмотря на то, что ведьма говорила тихо, почти шептала, её голос раздавался над полянкой как набат.
Ромуальд перестал убегать и теперь осторожно отряхивался от муки, косясь на ведьму: вдруг ей вздумается снова его погонять.
Дамиан застыл как изваяние. В сущности, сцена вышла безумно смешной, но настолько неожиданной и странной, что смех просто застревал у советника во рту, а глаза сами лезли на лоб.
Зато Лину открывшаяся картина нисколько не удивила. Она плюхнулась на попу и закрыла лицо руками. Можно было подумать, что она снова рыдает. Но когда отмерший наконец Дамиан опустился рядом с ней на колени, чтобы успокоить, то понял, что девушку душит смех.
Тина вдруг замолчала и внимательно обозрела подругу и советника. Затем лицо её изменило выражение с возмущенного на таинственно-задумчивое и она отбросила мешок в сторону. Следующая реплика полетела в сторону затихарившегося в кустах князя:
- Ладно уж, вылезай, так и быть. И зови людей, еда давно готова.
Стрельнув ещё раз глазами в сторону Дамиана, она развернулась и, покачивая бедрами, устремилась к реке.
Лина, вытирая с лица слёзы, выступившие уже от смеха, подскочила к стоявшему прямо на поляне без всякого костра котелку и принюхалась. Подруга была права: похлебка уже сварилась. Несмотря на запрет на магию, Тина умудрилась закольцевать какой-то поток, идущий через почву, и сделать так, чтобы он грел воду.
Умница. При такой методике энергия не выплескивалась в пространство, а именно по выбросам силы их мог засечь Кавериско. Но Тина решила, что дым костра — более существенный признак, а ловить их будут в основном люди без дара.
Тем временем Дамиан подошел к вылезшему из кустов Ромуальду и спросил на ухо:
- Что это только что здесь было?
- Не знаю, - жалобно заблеял тот, - Я спел Тине новый романс, а когда она сказала, что он очень мил, обнял её за плечи и предложил сложить в её честь ещё хоть целый десяток. Только вот сидеть было неудобно, поэтому я неловко повернулся, стал заваливаться и совершенно машинально схватился за... Ну, в общем, за Тину. Никогда не думал, что это изысканное создание в единый миг превратится в разъярённую фурию. Остальное ты видел.