Или спрашивала:
- Ой, что это за птичка пролетела?! Смотри, смотри, с синей грудкой и хохолком! Как она называется?
Шедший за ними Стефан с трудом сдерживал смех. Ему было ясно, что Тина просто валяет дурака. Она лучше князя знает всех птичек, а спрашивает, чтобы он отвлёкся и не морочил ей голову своими чувствами.
Еще забавнее было наблюдать, как Ромуальд каждый раз попадался на Тинины уловки и начинал крутить головой, разыскивая птичку, или пялиться на очередные красоты природы, выражая восхищение тонким вкусом девушки и её способностью видеть прекрасное.
Сам Стефан по своей природной скромности не решался вступать в разговор с девушками при князе и советнике, хотя очень хотел. Даже тема у него была: магия. Он понимал, что в свое время поленился, не взял от учения всё, что оно могло дать, и теперь ему надо очень много наверстывать. Глядя на магичку и ведьму, он чувствовал свое несовершенство и готов был костьми лечь, чтобы стать достойным коллегой этих замечательных девушек. Он уже выучил несколько новых заклинаний, но для настоящего профессионального роста ему не хватало базовых теоретических знаний. Если бы Лина или Тина взялись его подтянуть...
А вот когда он подучится и уже не будет позориться своей никудышной подготовкой, можно было бы поухаживать. Только не за Линой, её уровня ему никогда не достичь, а всё время стыдиться собственной тупости и примитивности — гроб для отношений. Да и внешне Валентина нравилась ему гораздо больше.
Было и еще одно обстоятельство. Только в паре с ведьмой, настоящей, состоявшейся, у слабого мага был шанс стать кем-то более значимым, вырастить свой резерв и умения. Конечно, это меркантильное соображение, он гнал его от себя, но что-то внутри шептало: "А вдруг?"
Тем более что Валентина Скарель пока не выбрала себе возлюбленного. Так как она была уже взрослой ведьмой, у неё не было постоянной потребности в мужчине и она выбирала, свидетелем чему с самого начала был маг.
Он молчал, но внимательно следил за красавицей, тем более что это было нетрудно: всё протекало прямо у Стефа на глазах и вариантов у Тины было немного. Всего трое, если сказать прямо.
Дамиан ей нравился, но оттолкнул своей душевной черствостью и излишней прагматичностью. Она была с ним дружелюбна, но не более. Ромуальд же ведьму раздражал с самого начала. Не заметить этого мог только сам Ромуальд. Слишком самовлюбленный князь не мог себе представить, что он кому-то не нравится, и даже прямые нападки Тины зачастую принимал за игру, за кокетство.
А с ним, со Стефаном, Тина всегда была добра, приветлива, ласкова... Конечно, это больше всего походило на отношение сестры к брату, но чем боги не шутят! Сегодня он дорог ей как брат, а завтра случится что-то, после чего она увидит его в другом свете.
Именно поэтому маг старался держаться к Тине поближе, не обращая внимания не недовольные взоры, которые бросал на него Ромуальд.
Глава 11. Два перекрёстка судьбы на одной дороге.
***
Князя присутствие мага раздражало. В принципе он хорошо относился к Стефану, но надо же иметь хоть немного такта! Он пытается объясниться с девушкой и свидетели в этом деле ему не нужны.
Только вот девушка никак не хотела понять, что жалобы на её и всеобщую жестокость — это любовное признание. Правда, ссориться с тем, с кем придется бок о бок переходить через горы, она тоже не собиралась. Вела себя так, как будто принимала каждое слово князя за чистую монету и реагировала исключительно по делу. К счастью, Ромуальд ни разу не попытался выразить свои чувства и желания напрямую. Он каждый раз пытался подъехать к Тине на очередной кривой козе, а у той был накоплен немалый опыт борьбы с навязчивыми, но робкими поклонниками, к которым, к счастью, относился Ромуальд.
Каждую его завуалированную фразу она встречала так, как будто иносказаний в принципе не существует. Когда он начинал жаловаться на страдания, девушка спрашивала, что он ел, не отравился ли. Когда говорил о сердцебиении, предлагала не торопиться, идти помедленнее и отказаться от зверобоя в заварке. Когда он начинал песню, что мир к нему жесток, она, вместо сочувствия, начинала рассказывать про то, что князю ещё повезло: к другим мир жесток значительно больше.
Стефан шел сзади и посмеивался, чем вообще вгонял Ромуальда в краску. Над ним смеются. И кто? Маг безродный. А самое обидное, что у него есть для этого все основания. Как это так?! Князь, умный, красивый, знатный, признанный художник и музыкант, не может заставить красавицу просто принять его ухаживания!
Если бы он знал, что Валентина, да и многие другие девушки, особенно ведьмы, подобные разговоры ухаживаниями не считают, то его картина мира разлетелась бы на тысячу осколков. Ей больше по душе пришелся подход Стефана, который поутру не дал ей портить руки ледяной водой и сам вымыл посуду после завтрака, а потом сложил вместе с Дамианом шатры и помог их убрать в магические саквояжи. Жизнь научила её ценить заботу. А Ромуальд сам в ней нуждался.