Тина подумала о подруге: Лина была бы идеальной парой для красавчика-князя. Уж она окружила бы его заботой, за это можно было быть спокойной. Непростая судьба не озлобила маленькую артефакторшу, наоборот, она стремилась всем помочь и ни для кого не желала быть обузой. А уж ума, которого явно не хватало Ромуальду, у Эммелины было на троих.
Только вот будет ли Ромуальд идеальной парой для Лины? В этом у Тины были большие сомнения. Зачем бедняжке Лине ещё один жёрнов на шею, как будто уже имеющихся недостаточно? Прекрасный князь своей зацикленностью на себе любимом выпьет из подруги последние силы. Кому нужно такое счастье? Скорее уж ей подойдет Дамиан.
Тина, возможно, не смогла бы это сформулировать и выразить словами, но на уровне интуиции понимала отлично. Во-первых, этим двум умникам есть о чем поговорить, они всегда найдут массу общих тем для обсуждения и никогда друг другу не наскучат. Во-вторых, в присутствии Дамиана Лина становилась, сама того не замечая, мягче и спокойнее. Она как бы перекладывала груз принятия решений на плечи более сильного и умного советника и позволяла себе расслабиться.
Кстати, происходило это исключительно потому, что Дамиан не пытался указать магичке её место, а уважительно прислушивался к тому, что она говорит. Поэтому и у неё возникало чувство, что все принимаемые им решения — обдуманные и взвешенные. Вот она и не противилась его попыткам командовать.
Тине тоже нравился советник, его ум, сила, надёжность, которую она более всего ценила в мужчинах. Поначалу она даже выбрала его в качестве своего возможного возлюбленного. Но он оказался слишком рациональным и чёрствым для нее. Руководствовался исключительно логикой и плевал на эмоции, если они не вписывались в ту картину, которую он хотел создать. А Тина эмоциями жила и постоянное обращение к логике её раздражало.
А ещё она злилась на Дамиана за то, что им сейчас приходится мотаться невесть где, а не сидеть в тепле и уюте собственных домов.
Отправляя их в эту экспедицию за кольцом княгини, он наплевал на их интересы и подставил беззащитных девушек под удар, сам при этом оставаясь в относительной безопасности. И сколько она ни орала, сколько ни злилась, он решения своего не изменил. Хуже: он убедил Лину, что это её долг, а Тину заставил, надавив на её отношение к подруге. Манипулировал ими в своих интересах. Можно было сказать «в интересах княжества», но Тина считала, что это всего лишь отговорки.
Парень не захотел пойти трудным для себя путем и кинул на это дело тех, кто сделал нужное ему дело без вреда для его любимого Амондирана. Только вот на то, чем это может грозить той же Лине, он не посмотрел.
Она никогда бы себе не призналась, но Дамиан день ото дня всё больше раздражал её тем, что он мог ею манипулировать, а вот у неё манипулировать им не получалось. Это задевало гордость ведьмы и страшно злило.
В общем, советник разонравился Тине окончательно и бесповоротно. Но вот в качестве возлюбленного подруги она была готова его рассмотреть. Всё же человек полезный. А если Лину не возмущают его недостатки, то это её трудности.
Она никогда не ревновала к подруге. Наоборот! Для Тины, как для любой нормальной ведьмы, мужчины, даже её покойный муж, не были чем-то очень значительным. Не один, так другой. К красивой, полной очарования ведьме мужчины слетались как мухи на мёд, так что остаться одна она не боялась. Хорошо, когда у тебя есть постоянный любовник, но если он исчез, то ничего не стоит найти нового, надо только выбрать получше, чтобы от него не было головной боли.
Но Тина понимала и Лину: ей найти пару гораздо труднее. Не из-за внешности, нет. Любителей пышных форм в мире не так мало, а личико у подруги приятное, обращение тоже и готовит она вкусно. Мужчины её избегают скорее из-за того, что слишком умная и характер чересчур самостоятельный.
Тина с давних пор мечтала устроить личную жизни подруги и ненавидела Кавериско, по вине которого бедная Лина отгоняла от себя мужчин как будто это были шершни. Если у неё что-то получится с советником, это будет просто замечательно! Пусть она потом сменит его на кого-то более подходящего, не важно. Лиха беда начало.