Лина с интересом заглянула вниз и в ужасе отшатнулась. Хорошо, что Дамиан её подхватил и постарался успокоить:
- Ну что ты?! Испугалась?!
Магичка, казавшаяся воплощением хладнокровия, вдруг проявила слабость. Она распахнула свои карие глаза и прошептала, как какая-нибудь глупая куколка:
- Я боюсь высоты. Меня туда как будто тянет.
Дамиан поспешил её заговорить. Стал рассказывать, что высоты боится более половины населения, что на самом деле тут нет ничего страшного: такая разумная девушка вполне может держать себя в руках и сопротивляться желанию заглянуть в бездну. А если ей трудно, он предлагает свою помощь. Пусть даст ему руку и чувствует себя в безопасности: в случае чего он её удержит.
Она раздумывала всего несколько мгновений, после которых приблизилась и встала так, чтобы Дамиан оказался между ней и обрывом.
Маленькая, но сильная ладонь артефакторши скользнула ему в руку и сжала пальцы. Лина улыбнулась: теперь ей ничего не было страшно.
***
Но не успели они пройти и лиги, как из-за гор выползла, ворча и громыхая, огромная черная туча. Она как будто перетекла через хребет и теперь с бешеной скоростью заволакивала весь небосклон. Мгновенно похолодало и порывы ветра принесли первые брызги дождя.
Спохватиться и сделать что-то толковое успел сообразить только Стефан. Он сунул в руки Тины её саквояж и велел:
- Доставай скорее твой шатер!
Та сразу его поняла и, не переспрашивая, сделала как сказано. Лина кинулась было к своему саквояжу, который нес Дамиан, но поняла: на то, чтобы поставить два укрытия времени не хватит, поэтому переключилась на помощь подруге. Все же эти шатры были её изобретением и она лучше всех знала, как их ставить за кратчайший срок.
Плохо только, что ровного места было маловато, да и располагать ничем не прикрепленное к земле сооружение прямо на голом камне, обрывающемся вниз на много-много локтей, было опасно. Но всё же удалось найти местечко, зажатое между двух огромных валунов, и управиться до того, как налетел ливень.
Не прошло и пяти минут, как шатёр стоял, прижатый к каменной стенке, а все пятеро сидели внутри.
Успели вовремя: сверкнула молния, загремел гром и дождь ливанул так, как будто над путешественниками лопнул огромный пузырь, полный воды.
Девушек по общему молчаливому уговору засунули в шатер поглубже, а у выхода сидел Стефан и придерживал полог, чтобы вода не залилась внутрь. Заодно он утешал всех:
- Ничего, гроза такой силы долгой не бывает. Погремит и перестанет. Потом солнышко выглянет и мы пойдём дальше. Надо только будет немного подождать, пока камни просохнут, мокрые они скользкие такие...
Но его слова оказались далеки от действительного положения дел. Дождь, начавшийся как летняя гроза, через полчаса слегка поутих, но не остановился. Он лил, лил и лил, закрывая густой завесой капель все окрестности. Стефан несколько раз пытался выглянуть, чтобы разведать обстановку, но улучшения не наступало. Дождь как лил стеной, так и продолжал лить. По тому, как стало темно и не собиралось светлеть, можно было предположить, что дождь зарядил надолго.
Идти дальше в таких условиях было равно самоубийству. Причём простуда была последней из опасностей, подстерегавших путника. Гораздо легче и верней можно было поскользнуться на мокрых камнях и сломать ногу, за дождём не увидеть вовремя расселины и свалиться, да и ветер был вполне способен просто сбросить неосторожного путника прямо в ущелье.
Пришлось плюнуть на возможную погоню и оставаться на днёвку, ожидая, когда погода станет более благосклонной.
Дамиана с детства воспитывали: если происходит что-то, что тебе не нравится, но чему ты не можешь противостоять, прими это как волю богов и расслабься. Поэтому он быстро оборвал общее недовольство таким поворотом событий и велел наслаждаться отдыхом, раз уж он им предоставился.
Так что через некоторое время девушки повытаскивали одеяла и устроили всем удобные места, не лежачие, потому что на пятерых шатры рассчитаны не были, но и не вовсе сидячие. В центе оставался небольшой пятачок свободного места. Там Лина расположила нагреватель, а Тина заварила согревающий чай, благо за водой бегать не приходилось. Стоило выставить котелок на дождь и через несколько минут он был полон.
Лина достала остатки еды от завтрака, печенье, которое Тина испекла еще дома, а она сохранила, и бутылку вишнёвой наливки, после чего в палатке воцарилось веселье. Все по очереди вспоминали разные моменты их эскапады, перебивали друг друга, смеялись.
Ромуальд уговорил Лину спеть. Она побаивалась: большой голос в горах мог вызвать сход лавины или еще что похлеще. Но князь был настойчив, остальные к нему присоединились и она согласилась, но пела тихонько, даже не вполголоса, в одну его десятую. Князь, Тина и Стефан подпевали, ведь песни она выбирала известные. Дамиан своим пением мог свалить наповал того медведя, который всем уши оттаптывает, потому что при мощном баритоне музыкальном слухом не обладал вообще и из десяти нот не попадал ни в одну. Поэтому он не стал присоединяться к общему хору. Вместо этого сидел и наблюдал за Линой.