Она издала тихий крик радости, подползла к человеку, которого они спасли, крепко обняла его и опустила голову ему на грудь. Ее глаза снова закрылись, на этот раз она заснула. Ее таинственное поведение наводило на людей страх, и они не смели прикоснуться к ней.
Так эти двое лежали до тех пор, пока кнорр не уткнулся в берег — живая и тот, кого они считали мертвым, потому что, если он и дышал, то они этого не видели, а других признаков жизни он не подавал.
Лодку завели в узкий залив и вытащили на неровный берег. Вода была спокойная; быстрый поток, который падал с высокой скалы, гнал легкую волну. Лосось выпрыгнул из воды, и они отметили место, где его потом искать, однако сейчас важнее всего было найти укрытие.
За берегом лежали холмы, а еще дальше гора скрывала вулкан, который все еще громыхал прямо на север от залива. Было видно, как он светится, но земля в основном успокоилась. Солнце садилось между скал, окаймляющих залив; дул волчий ветер, и, хотя они были защищены от него, тепло камней не могло их согреть, их одежда слишком сильно вымокла.
Скегги осторожно отцепил спящую дочь от незнакомца, аккуратно положил ее меж двух камней на мягкой траве и накрыл курткой. Больше он ничего не мог сейчас сделать. После этого они вытащили незнакомца из лодки и теперь впервые смогли рассмотреть его.
На нем были гетры из оленьей кожи от лодыжек до бедер. Рукава его туники или рубашки были с бахромой, как и гетры. Поверх рубашки на нем был жилет без рукавов из тяжелой кожи, расшитый крашеными иглами дикобраза. Если жилет соединить спереди по кожаным петлям, то было видно, что на двух половинках был изображен орел с широко распахнутыми крыльями. Его клюв был открыт как для удара.
На узкой талии мужчины был широкий пояс, усеянный необычными серебряными и бронзовыми монетами, очень старыми и потертыми; дат было не разобрать. Справа на поясе висел короткий тяжелый меч, а на левой стороне на узком ремне, чуть выше пояса, в свободной петле свисал метательный топорик с кремневым лезвием.
Его набедренная повязка была из отбеленной оленьей кожи, а еще две широкие, украшенные бисером полосы из этого же материала свисали до колен спереди и сзади. Они также были украшены бахромой, и вообще вся одежда была тонкой, изысканной работы. Без сомнения, когда-то этот человек пользовался любовью и большим уважением.
Обут он был в слегка потертые вышитые мокасины. На нем не было наголовника, да ему он и не требовался. Обшитая бисером лента обвивала его лоб, а длинные каштановые волосы свисали сзади, сбившись в единую косу, скрепленную на конце кольцом из бисера.
Кожа его была глубокого красно-коричневого оттенка. По-видимому, это был его естественный цвет. Кожа была темнее, чем солнце может дать на этих широтах. Глаза Бьярки сузились, когда он это заметил.
"Судя по его темной коже, он, без сомнения, человек Сурта4", — заметил он с подозрением. "Он лежал там, ожидая, пока не сможет выехать из Муспельхейма со своим темным Господином, чтобы обрушить огонь на весь мир и уничтожить его. Глупо было вытаскивать его изо льда. Лучше бы мы отрубили ему голову, пока он не ожил и не стало слишком поздно".
Скегги рассмеялся. "Это ты глуп. Он мертв".
Его компаньон проворчал. "Может так, а может и нет. Смотри, ноги и руки у него гнутся, а голову можно двигать взад-вперед". С этими словами он ткнул ногой в щеку человека. "Его лицо мягкое, а должно быть твердым, как камень! Позволь мне убить его, потому что он не умер".
Он вытащил меч из ножен незнакомца. Меч был сделан из хорошей стали и все еще имел острый край. Под суровыми взглядами Скегги и Флайна Бьярки притворился, что шутит, и перебросил меч из руки в руку.
"По крайней мере, когда мы будем уверены, что он мертв, я заберу его меч. Смотри, на нем есть руны!"
Флайн быстро шагнул вперед и умелым движением человека, хорошо владеющего оружием, выхватил меч из его руки. Когда Бьярки попытался с яростным рычанием вернуть меч, Флайн как будто не сопротивлялся, но держал оружие так, что схватить его можно было только за лезвие. Тем временем, слуга внимательно осмотрел меч.
"Я прекрасно понимаю, что на твой взгляд я гожусь только на то, чтобы готовить наживку для рыбалки. Но, может быть, однажды до тебя дойдет, что у меня есть и другие навыки. Если бы ты, как и я, читал книги и разговаривал с монахами, вместо того, чтобы убивать их, ты стал бы умнее.
Я учился на Святом острове у Олдвита Благословенного и я говорю тебе: это не руны. Ты бы и сам это понял, если бы умел вырезать руны.