– Привет, Юми, – нервно улыбнувшись, поздоровалась она с секретаршей.
Юми бросила на нее обеспокоенный взгляд.
– Если тебе нужен Спенсер, то придется занимать очередь. У него встречи до полудня, а потом...
Джейн больше не услышала ни слова. Спенсер стоял в дверях кабинета и смотрел на нее с таким набором эмоций на лице, что она не могла бы сказать, какая из них доминировала. Гнев? Обида? Смятение? Печаль? Любовь?
Он выглядел трогательно-неряшливым. Его волосы были взлохмачены, глаза покраснели, а по кусочку туалетной бумаги на подбородке она догадалась, что он порезался во время бритья.
– Джейн. Входите. – Его голос звучал хрипло.
– Послушай, Спенсер, – резко сказала Юми, но, посмотрев на своего начальника, покачала головой и сняла трубку телефона. Начну перекраивать расписание. У тебя максимум полчаса.
Входя к нему в офис в последний раз, Джейн едва сдерживала слезы. А ведь собиралась держаться по-деловому! Она опустилась в серое кожаное кресло.
Звук закрывшейся двери офиса заставил ее вздрогнуть и повернуться лицом к мужчине, в которого она влюбилась.
Лицо Спенсера походило на тщательно подобранную маску. Он прошел мимо нее и, вместо того чтобы сесть в соседнее кресло, сел за письменный стол.
Оба молчали. У нее было такое чувство, будто никто из них не хотел начинать разговор, который фактически положит конец их отношениям, как профессиональным, так и личным. Кроме того, у нее так пересохло в горле, что ей казалось, она вообще не способна говорить.
Джейн любовалась Спенсером, зная, что видит его, возможно, в последний раз. Его глаза были воспалены, а лицо имело сероватый оттенок. Волосы были в жутком беспорядке, так что трудно было сказать, когда в последний раз к ним прикасалась расческа. А выбрит он был так, словно брился в спешке. Если бы она знала его хуже, то могла бы подумать, что у него запой.
Нащупав наклейку из туалетной бумаги, он пробормотал какое-то проклятие и сдернул ее, снова чертыхнувшись, когда порез стал кровоточить.
Спенсер беспомощно огляделся вокруг, потом зажал порез пальцем.
– Ты видишь где-нибудь бумажные салфетки?
– Найти нечто подобное у тебя в офисе будет, пожалуй, не под силу даже поисковой команде. – Покопавшись у себя в кейсе, Джейн извлекла дорожный пакетик салфеток и положила ему на стол.
Пока Спенсер заклеивал ранку, Джейн изучала его стол. Открытый флакон с таблетками анальгетика и большой стакан воды все ей объяснили. Он таки пил. Возможно, это происходило тогда, когда у нее случился приступ рыданий.
Сознание того, что она причинила ему не меньше мучений, чем он ей, как ни странно, подействовало на нее ободряюще.
Она положила конверт на стол и пододвинула к нему.
Он смотрел на него несколько секунд, потом поднял глаза, посмотрел прямо ей в лицо и сказал:
– Это то, что я думаю?
Джейн кивнула.
– Это мое заявление об уходе.
Выражение боли так быстро промелькнуло у него на лице, что вполне могло ей просто померещиться.
– Надеюсь, ты отработаешь у нас положенные две недели?
И почему она думала, что он постарается облегчить ей увольнение?
– Я надеялась уйти поскорее. Как можно скорее... прямо сегодня.
Он потер глаза, как человек, который все время недосыпает.
– Но как же «Марсден Хольт»?
– Вообще-то я думаю поступить на работу именно в «Марсден Хольт». – Как ни крути, а дальше мысли об этом дело не продвинулось. В выходные она так часто смотрела на номер домашнего телефона Джона Марсдена, что запомнила его наизусть, но позвонить так и не решилась.
Спенсер рассмеялся, и этот смех прозвучал хрипло и горько. Подняв глаза, она увидела, что он встал из-за стола и подошел к окну.
– Джон Марсден дал мне слово, что не будет пытаться переманить тебя. Неужели вообще никто больше не говорит правды, черт возьми?
Ее собственный обман был непростителен, но она не могла допустить, чтобы Спенсер чувствовал себя преданным всеми. Она заставила себя говорить ясно и четко.
– Он меня не переманивал. Он просто дал мне понять, что их компания будет заинтересована, если я когда-нибудь...