— С радостью.
Не успел он вскочить на коня, как Кримгильда рванула с места в галоп, словно пыталась угнаться за ветром. Сразу за воротами замка она свернула на запад и поскакала к лесу. Земля летела из-под копыт ее коня, а ветки хлестали девушку по лицу. Зигфрид изо всех сил пытался угнаться за принцессой. Он не был таким хорошим наездником, как она, и изо всех сил натягивал поводья, чтобы уберечь лошадь от падения. Когда замок остался позади, первые холодные капли упали ему на лицо. Вдалеке раздались раскаты грома. Было бы разумнее переждать грозу, оставшись в замке, но он не собирался проигрывать Кримгильде после того, как победил Фафнира и Хъялмара.
На небе сверкали молнии, из мрачных, низко нависших туч хлынул ливень. Уже через несколько секунд Зигфрид промок до нитки, а земля, размытая дождевыми потоками, превратилась в грязь. Стоило ему открыть рот, чтобы позвать Кримгильду, как он захлебнулся водой. Принцессе, судя по всему, это не мешало, и она гнала своего коня все дальше и дальше в лес.
Ее конь перепрыгивал через преграды, встречавшиеся на пути, в то время как Зигфриду приходилось их огибать. Вскоре ее фигура превратилась в быстро удаляющуюся тень. Он потерял ее из виду, потом нашел и снова потерял. Оглядываясь по сторонам, Зигфрид в ярости остановился.
Его злило не само безрассудство происходящего — ему не нравилась игра, которую затеяла Кримгильда. Зигфрид не хотел заниматься такими глупостями, считая, что прежде всего им следует обсудить серьезные вопросы. Вопросы любви и замужества.
Он уже собирался развернуть коня, когда вновь увидел принцессу. Кримгильда привязала своего коня в паре шагов от тропинки и села на мягкий мох под огромным дубом, прислонившись спиной к стволу. Светлое платье прилипло к телу, а диадема на лбу удерживала влажные волнистые волосы. Молнии сверкали все чаще и чаще, освещая ее белую кожу.
Это зрелище трудно было воспеть в песнях, и Зигфрид разом утратил весь гнев, накопившийся во время бешеной скачки. Место под дубом казалось ему священным, поэтому он не решался ступить туда. Король-кузнец стоял под дождем, и вода ручейками стекала по его мускулистому телу. Некоторое время запыхавшаяся от быстрой езды Кримгильда просто смотрела на него. Гром и молнии придавали Зигфриду могущественный вид, словно он был воителем Бога, несущим кару Господню. Воителем, который был готов на все, но, тем не менее, не решался приблизиться к ней.
Девушка первая протянула ему руку и позвала:
— Иди ко мне.
Зигфрид сделал пару неуверенных шагов. Раздался треск, и соседнее дерево раскололось от удара молнии.
— Ты поедешь с Гунтером в Исландию, чтобы помочь ему завоевать королеву, — громко сказала она, перекрикивая шум грозы. — Ты снова оставишь меня, как и тогда, когда уезжал бороться с Фафниром и Хъялмаром.
Капли дождя стекали по ее лицу, словно слезы, но это были слезы без соли и печали.
Он опустился рядом с ней на колени.
— И каждый раз мое сердце разрывалось на части, — продолжала Кримгильда.
— Но Гунтер попросил меня…
Она прижала правую ладонь к его губам, отказываясь выслушивать объяснения.
— Я приехала сюда не для того, чтобы упрекать тебя, и не для того, чтобы отговаривать от выполнения обещания.
Он заметил, что ее левая рука ухватилась за его рубашку и начала медленно притягивать его к себе.
— Я лишь хотела узнать, уедешь ли ты от меня в третий раз, так и не сделав меня твоей королевой…
Наконец-то их поцелуй не был прощальным. Их губы разожгли огонь, который не мог затушить дождь. Пальцы Кримгильды впились в его руки, а он грубо дернул ремень ее платья. Она выгнулась ему навстречу. Стягивая влажную ткань с ее плеч, Зигфрид уже пил воду с ее шеи. Кримгильда вцепилась руками в его влажные волосы, пытаясь указать ему путь, который он сам нашел губами.
Голод, мучивший их столь долго, наконец-то был утолен. Сейчас не было времени для долгих игр страсти, которая и так уже стала невыносимой. Сняв одежду, Зигфрид бросил один-единственный взгляд на покрытое каплями дождя дрожащее тело своей возлюбленной. Кримгильду тоже обуяла страсть, и она, лишь на мгновение взглянув на мускулистое тело, склонившееся над ней, тут же притянула его к себе.
Зигфрид обхватил ее руками и резко поставил на ноги. Влажная грубая кора впивалась в нежную кожу на спине принцессы, словно зубы хищника. Девушка прислонилась к дереву, и теплое тело Зигфрида прижалось к ней. Она чувствовала его волю, его силу и его желание. Они оба хотели одного и того же.
Казалось, молнии пронзали теперь их тела, подгоняя и сжигая их. Крики Кримгильды заглушал гром, а дождь смывал кровь ее любви в лесную почву.
Вода и плоть — вот чем они стали. Уже приблизившись к цели, они отчаянно и жарко искали большего — большего в телах, большего в глазах. Пальцы ласкали нежнейшие места, а зубы кусали нежную кожу. И когда страстная борьба достигла пика при последнем раскате грома, они опустились на землю, и их соленые слезы смыло дождем.
Они лежали на мокрой земле, не обращая внимания на холод и сырость. Им было тепло от их любви и накала страсти, который еще не прошел. Кримгильда лежала на груди Зигфрида, склонив голову на его правое плечо и гладя кончиками пальцев сильное тело, словно пыталась отыскать еще не изведанные места.
— Что ж, теперь ты моя королева? — спросил Зигфрид через некоторое время, устремив свой взор в небо.
— Твоя королева, твоя жена, твоя рабыня, — прошептала принцесса. — С первого дня до последнего.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
— С первого дня до последнего, где бы я ни был.
Кримгильда всхлипнула.
— Я надеялась, что исполнение моей мечты и наша любовь помогут мне отпустить тебя, но уже сейчас ощущаю боль даже при мысли об этом.
— Я чувствую то же самое, — признался Зигфрид.
Она горько улыбнулась.
— Непобедимый герой, которого не берут мечи, страдает от сердечной боли? Неужели такое может быть?
Он улыбнулся в ответ.
— Поранить нельзя лишь мое тело. Я обязан этим крови Фафнира.
Кримгильда с любопытством посмотрела на него.
— Значит, мой король непобедим, что бы ни случилось?
Зигфрид немного приподнялся и чуть повернулся, глядя на то место, где не успела зажить рана.
— Вот только здесь магия, кажется, не подействовала, потому что к телу прилипла чешуйка.
Кримгильда поцеловала это место, лаская языком кожу, а затем нежно укусила его, и на ее губах показалась кровь. Зигфрид, рассмеявшись, отстранил ее от себя.
— Если ты хочешь увидеть, как я истекаю кровью, то скажи мне неприветливое слово, и кровь хлынет из моей души.
Она ласково прижала его к земле.
— Я никогда не хочу ссориться с тобой. И больше никогда не хочу отпускать тебя.
— Я мог бы нарушить свое слово, если бы дал его не Гунтеру, а кому-то другому… Я готов пойти на все, лишь бы остаться с тобой, — сказал Зигфрид. — Но его счастье — это ключ к нашему счастью.
Кримгильда взглянула на него с любовью.
— Что ж, позаботься о том, чтобы мой брат женился на Брюнгильде. Ради нашей любви! Запри их вместе в спальне, если потребуется, и поскорее возвращайся обратно!
Зигфрид улыбнулся, но тут же нахмурился.
— Возможность принудить Брюнгильду к браку кажется мне крайне сомнительной. Она может сопротивляться Гунтеру похлеще, чем дракон.
— Ты говоришь так, будто знаком с ней. — В глазах Кримгильды вспыхнул огонь. Она была удивлена.
— Да нет, — ответил Зигфрид, стараясь не смотреть на Кримгильду, что выдавало его неуверенность. — По крайней мере, не… Нет, не в этой жизни.
Кримгильда приподнялась на локте и спросила, глядя Зигфриду в глаза:
— Ты что, ведешь двойную жизнь? И как это связано с Брюнгильдой из Изенштайна?
Чтобы скрыть смущение и глазами не выдать правды, Зигфрид сосредоточился на кольце, которое забыл снять во время любовных утех.