– Никого из вас я в свою жизнь не звала.
– Нет, не звала. Не поделишься, чего хотел вампир? Он тебе угрожал?
– Сейчас, когда ты спросил, я понимаю, какая это ирония судьбы. Демонический вампир – самый безобидный из бессмертных, которых я встречала.
– Ауч. Ты меня боишься?
Я отрицательно качаю головой.
– Наверное, это еще одно из неправильных решений, но до сих пор ты не давал мне ни одной причины тебя бояться.
– Это успокаивает. Что будешь делать дальше?
Я продолжаю сжимать в руках конверт. Если это действительно письмо Каллисфена Аристотелю, мне нужно его беречь, а когда Платон придет в следующий раз, вернуть владельцу. Любой музей и любой университет заплатил бы за него баснословные деньги.
– Ты знаком с законами трансмутации? – интересуюсь, не успев обдумать, умно ли его посвящать.
– Конечно. Мы, бессмертные – результат трансмутации. Во всяком случае, боги, ангелы и джинны. – Сет сдержанно улыбается. – Во время нашего создания стихии безостановочно менялись. Земля превратилась в воду, вода в воздух, воздух в огонь, а огонь – в пепел. И каждая стихия трансмутировала в какой-то вид, назовем это так. Все во вселенной создано путем трансмутации.
– Аристотель утверждал то же самое.
Сет вопросительно смотрит на меня, и я соображаю, что когда ученый жил, он уже находился в тюрьме у Ра и поэтому не может его знать.
– Люди пытались имитировать этот процесс. Мечтали производить золото из неблагородных металлов и создать Lapis philosophorum, философский камень. С его помощью надеялись стать бессмертными. Если я правильно помню, нужно растворить в воде совсем немного пыли от этого камня, и после того как ее выпьешь, будешь жить вечно.
Сет выгибает одну бровь.
– Звучит проще простого. Благодаря трансмутации смертное действительно способно стать бессмертным, – подтверждает он, бросив быстрый взгляд в окно. – Знай они, насколько утомительной бывает вечность, не стали бы этого желать.
– Жизнь тоже утомительна, – тихо парирую я.
Некоторое время Сет молча смотрит на меня.
– Не стану спорить. Но ты сильная. Жизнь не может ничего тебе сделать, только ты сама.
– Девиз бога хаоса, – поддразниваю я, однако Сет лишь пожимает плечами.
– Не расскажешь, что в этом конверте и чего именно хотел от тебя вампир? Он ведь явно не поболтать заходил. И сильно рисковал. Я мог бы оторвать ему голову.
– Только посмей устроить такой беспорядок в моем кабинете. Потом сам будешь вытирать грязь.
Сет улыбается.
– Я запомню. Он не собирался причинять тебе вред, поэтому я не стал вмешиваться.
Он за мной присматривал. Могла бы догадаться. Наверное, поэтому решаю ему довериться.
– Его зовут Платон, и раньше он был одним из умнейших людей в мире.
– Насколько умен может быть тот, кто позволил обратить себя в вампира? – удивляется Сет. – Это ужасно глупо.
У меня вырывается смех.
– Он мужчина, а мужчины принимают глупые решения.
– Женщины тоже, причем не реже, чем мы. Тебе не следовало оставаться с ним наедине. Я почуял его, когда спускался по лестнице, потому и пришел. Я забеспокоился.
– Очень мило с твоей стороны, однако, как мы уже выяснили, он явился не для того, чтобы меня укусить. – От этого комментария Сет морщится, а я негромко смеюсь. – Он слышал, что я ищу регалии, и у него есть кое-какие сведения о вероятном местонахождении кольца. На самом деле он хотел поговорить с Малакаем, но опоздал. – Мой смех стихает.
– И теперь ты размышляешь, желаешь узнать эту информацию или нет, верно? – Сет не предпринимает никаких попыток вырвать у меня из рук конверт. – Как бы мне ни противно было это признавать, но в одном Аз прав: ты должна попробовать жить нормальной жизнью.
Я возвращаюсь к письменному столу. Выдвигаю ящик и кладу в него конверт. Потом аккуратно закрываю ящик и вставляю ключ.
– Решу после похорон. Не хочешь задержаться до тех пор? – Этим вопросом я в равной степени удивляю и себя, и Сета. – Или у тебя какие-то другие планы?
Я доверяла Азраэлю, бо́льшую ошибку в этом плане мне уже вряд ли удастся совершить.
Бог отрицательно качает головой, и на лице у него читается облегчение.
– Вовсе нет, буду рад остаться.
После похорон мне предстоит принять решение, что делать со своей дальнейшей жизнью. Малакай не желал бы, чтобы я искала кольцо, это факт. Поиски чересчур опасны, но это меня никогда не останавливало.
Два дня спустя я окончательно прощаюсь с Малакаем. Его тело перенесли в стоящую немного в стороне от дома фамильную часовню. Склеп под старым зданием стал последним пристанищем для многих поколений нашей семьи. Я смотрю на закрытый гроб и спрашиваю себя, не холодно ли брату. На нем же только черный костюм. Глупая и абсурдная мысль. В конце концов, в этом ящике лежит всего лишь его оболочка. Священник все говорит и говорит. Я настояла на том, чтобы на службе присутствовал только узкий семейный круг. Больше всего мне хотелось бы попрощаться с ним одной, но нельзя поступать так с Гарольдом, дядей Джорджем, тетей Фионой, Кимми и, конечно же, с Константином. Сейчас он стоит, одной рукой обняв за плечи сестру, а Кимми доверчиво прильнула к нему.