Спину полоснуло ударом, будто язык пламени лизнул. Прямо кожа загорелась, зашлась.
Чего???
Я чуть не взвыла, но больше от неожиданности, потому что через пару секунд до меня дошло, что боль не такая уж и сильная. Картинка прояснилась почти мгновенно: мужчина держал в руках размоченный в горячей воде березовый веник. Да еще и улыбался во весь рот. Гад!!!
– Ты что творишь? – прикрикнула я, подорвавшись с лавки и удерживая ткань на груди.
– После беготни по болотам полезно попарить кости, – усмехнулся он.
Нет, ему еще и смешно! Это у него такое чувство юмора, оказывается?!
Вот только я не согласна, чтобы меня лупил веником мужик, которого я знать не знаю! Это уж БДСМ какой-то получается, а не общее бане… ой, времяпрепровождение.
Я рванула к выходу, но Альгерд молниеносно преградил путь. Я к лавкам – он за мной. Я прыгнула выше и добралась до последней, где вообще нечем было дышать. Поползла по-пластунски в другой край полки, обливаясь потом и цепляясь за долбанную простынь.
Княже не сводил взгляда – как хищник, наблюдал за своей жертвой.
– Спускайся сама! – позвал. Видно, хотел дать мне фору.
Его явно забавляла эта игра, вот только мне было не до смеха.
– Обещаешь, что не тронешь? – выдохнула, убирая прядь волос, прилипшую к лицу.
Он отрицательно покачал головой и усмехнулся.
Ну, хотя бы честно ответил…
Но сидеть дольше наверху я не могла. Тут температура под сотню, не меньше. Легкие нестерпимо обжигало горячим воздухом.
Я медленно полезла вниз.
В глазах замаячила дверь – мое спасение. Я старалась не делать резких движений, чтобы не провоцировать зверя, которого все отчетливей различала в Альгерде. Двигалась плавно, а потом раз – и помчалась к выходу.
Но успела отбежать всего на пару метров. Альгерд поймал меня, схватив в охапку. Я даже не поняла, как оказалась на его коленях, повиснув головой вниз. По спине снова хлопнул веник. На сей раз вышло не больно. Я вскрикнула, но больше от возмущения.
– Вот так! И еще, – довольно приговаривал он, повторяя «экзекуцию».
Попадало по всему телу – по спине, по мягкому, едва прикрытому месту и по бедрам. Кожа горела огнем, будто меня обжигало в тех местах, куда попадал княже. Хотя действовал он прицельно, распределял точки.
Вот же маньяк!
В перерывах между ударами он умудрялся еще и поглаживать ноющую разгоряченную кожу. А потом продолжал…
Я безвольно повисла на его коленях, думая о чем-то своем. Возмущение сошло на нет, и я внезапно поняла: мне и правда нравится то, что он со мной делает. Наверное, я тоже извращенка, не иначе. Я, конечно, ходила в баню у бабушки в деревне, но обычно увиливала от подобной процедуры. А тут совсем разомлела.
– Ну ладно, довольно. Ты вся уже красна.
– Садист, – прошипела я, сползая с его коленей.
– Хочешь сделать то же самое со мной? – Он с невинной улыбкой протянул мне веник, от которого уже отлетела часть листьев.
Я недоверчиво посмотрела на князя. Он это серьезно?
Хотя… почему бы и нет? Нужно же отомстить за «избиение».
Я забрала у него веник и волевым жестом указала на скамью. И он послушно улегся, скрестив руки под головой.
Ну, прямо паинька, а не зверь!
Я размахнулась и ударила. Сперва легонько, чтобы на реакцию посмотреть. Но Альгерд продолжал улыбаться, и я усилила удары.
Вот тебе! И еще держи! Я вошла во вкус.
Будешь знать, как издеваться над несчастной попаданкой! Моя злость наконец-то нашла себе выход.
– Давай посильнее. Там есть другой веник, – предложил он, указывая на веточки, что остались в моей руке.
Ах, посильнее?! Ну ладно. Я притащила новое орудие и принялась лупить мужика с новой силой. Его кожа покраснела, но он сам аж мурлыкал от удовольствия.
Мой взгляд то и дело уходил к мышцам и сухожилиям, что паутиной обвивали его мощное тело. Вены вздулись и проступали под загорелой кожей, заметно пульсируя. И мне так и хотелось прикоснуться к ним, ощутить под своими пальцами. Может, тогда смогла бы что-то вспомнить или понять? Было ли что-то между нами раньше?
Нет! Вот не нужно поддаваться соблазну полапать красивый экземпляр, даже если он утверждает, что какой-то «муж». Добром это точно не кончится! Сперва стоит разобраться, кто из нас сошел с ума. Потому как я помнила буквально все, что со мной случилось.