Рядом стояли кожаные ботиночки, лежала длинная рубашка и нижняя юбка. А еще белье – треугольники ткани на шнурках. Похожие были на мне перед тем. Сдается мне, бабы такое точно не носили в древние времена. Да и «ванна» в бане обычно не предусмотрена.
Было в этом что-то подозрительное, но что именно – я никак не могла докумекать, докрутить в голове.
Но одеваться я пока не хотела. После бани глаза так и слипались, я надела сорочку и прилегла на постель, на время забывшись спасительным сном. Кажется, кто-то открывал дверь, потом закрыл. Почему-то подумалось, это князь зашел взглянуть, чем я занимаюсь.
Когда открыла глаза, снаружи стемнело. Но спать больше не хотелось. Кто-то заботливо зажег в моей комнате масляную лампу, а еще укрыл меня овечьим одеялом.
Я выползла из кровати, принявшись одеваться. Нашла у дверей ночную вазу, которая оказалась весьма кстати.
Натянула платье – уж как получилось в этих потемках – и осторожно выглянула наружу.
– Эй, есть тут кто-нибудь?
Меня услышали. Буквально через минуту примчалась Купава, а с ней совершенно новая девушка.
– Милостивый государь велел привести тебя к нему, когда поднимешься.
– А сам он где?
– В своих покоях. Это приказание, я не могу его не исполнить, – склонила голову горничная.
– Что ж, веди, – решительно кивнула я.
– Нужно привести тебя в порядок. Негоже в таком виде к князю-то идти.
– Ладно, давай, – согласилась я.
Купава подлила масла в лампу, что-то подкрутила, и та загорелась ярче, хоть и коптила. К счастью, весь дым уходил в приоткрытое окно.
Я присела на стул, и девицы взялись меня расчесывать костяным гребнем. Хотели заплести, но я отказалась. Поправили платье и даже ботинки завязали сами.
Все включено, черт побери! Полный сервис. Я прямо почувствовала себя… ну, если не княжной, то уж очень важной особой. Но где-то крылся грандиозный подвох, мне предстояло его узнать. Я уже выяснила имя второй прислужницы, поэтому обратилась к ней:
– Стася, а я тут… давно живу?
– Со жнивеня. Княже тебя привез апасля военного похода на вештанов.
Я напряглась, вспоминая, какой это месяц года. Выходит, с августа.
– А сейчас какой месяц?
– Зернич. А перед тем был вересень.
Значит, два месяца. Хм…
– А балею в бане тоже для меня поставили?
– Так ты ж сама недавно приказала! Нужно убрать?
– Нет-нет, просто слегка запамятовала. Пусть стоит, – хмыкнула я, хоть что-то для себя прояснив.
Заметив, что девушка закончила прическу, я решительно поднялась.
Кажется, этому Герду Тумановичу предстоит ответить на множество вопросов! Потому что иначе не отстану!
Мы двинулись по коридору, прошли в другую часть замка и остановились перед незнакомой комнатой. Я вошла, разглядывая интерьер и пытаясь собраться с мыслями.
Опочивальня походила на зал. В каменном камине мирно потрескивали дрова. Огонь и давал освещение, потому что больше ничего тут не горело. Никаких ламп и прочего.
Отблески пламени причудливо плясали на стенах, потолке, полу. Золотили бурую шкуру медведя, что лежала перед креслом. Играли бликами на длинных мечах, которые висели на металлических крючьях и служили почти единственным украшением интерьера.
А потом я заметила и мужчину. Рядом на столике находились тарелки с закусками, стоял кувшин.
– Нам нужно поговорить! – громко заявила я, нарушив его идиллию.
Альгерд повернулся и сверкнул глазами, которые показались совсем темными, словно сама ночь.
– Дана… Иди сюда, – задумчиво сказал он, похлопав по коленям.
Ага, плавали – знаем. Опять придумал какую-то пакость. Я остановилась в нескольких шагах от мужчины.
– Скажи правду, как я здесь оказалась!
– Не притворяйся, что не помнишь! – прошипел он, внезапно разозлившись. Игры кончились. Теперь князь был предельно серьезен.
И тут Остапа понесло…
– Не помню! Я спала в палатке! В спальном мешке! Перед тем кольцо днем нашла, примерила на палец, а как снять его – фигушки! Намертво приросло! Спрятала, чтобы никому не показывать, руку перебинтовала. Это ж официальная экспедиция, каждая находка – государственная ценность! Да меня бы осудили за сокрытие важной реликвии еще и срок бы впаяли! А мне, между прочим, через месяц на учебу, третий курс! Думала, домой вернусь – найду способ от него избавиться. А потом бац – и я в лесу, где волки воют…
Моя, казалось бы, прочная нервная система дала трещину, которая расползалась все шире. Я больше не могла сдерживаться. Хотелось плакать от бессилия и понимания кошмара того положения, в котором я оказалась.