На глазах Джийан выступили слезы. Короткий взгляд в душу Рианы показал ей скрытые боль, вину, угрызения совести. Муки, унижения, испытания на святой наковальне Миины.
— Ах, Риана, что я сделала с тобой? У меня щемит сердце. Если бы я только была там, если бы я только смогла остаться... — Слова, казалось, выцветали на солнце, умирали от жары. Что она могла сказать? Как могла хотя бы объяснить сделанное? Оставить своего ребенка с чудовищем, в которое превратилась сестра... Миина милосердная, что она наделала?
— Остаться или уходить, — промолвила Риана, — решать было не тебе. Такова моя судьба.
Сердце Джийан сжалось. Она сглотнула, кивнув. Как мать она уже потерпела неудачу. Как сестра явно тоже. Она должна была бы найти способ помочь Бартте; их расколола трагедия, близнецы стали чужими друг другу.
А потом в трясину ненависти к себе, в которой тонула Джийан, полетела спасительная веревка.
Риана глубоко вздохнула.
— Я так много и так часто думала о тебе, — сказала она.
— Я ни на миг не забывала о тебе. — Джийан, сердце которой трепетало, как крылья голонога, неуверенно шагнула вперед. Больше всего ей хотелось обнять свое дитя и прижать к себе, почувствовать ее тепло, дать надежду, что она сможет выполнить сложнейшую задачу. Но от ужаса она не могла двигаться. — Я так сожалею о том, что сделала с тобой. Мне нет оправдания, а объяснение только одно: надо было убедить Веннна Стогггула и Киннния Морку, что Аннон мертв. Это был единственный способ спасти тебя.
— И ты спасла меня, — сказала Риана. — Что стало с моим телом?
Джийан попыталась понять выражение лица Рианы. Девочка уже вынесла столько боли. Зачем доставлять ей новую?
— Возможно, тебе лучше не знать.
— Да. Я понимаю твою заботу. И все же.
Сердце Джийан снова сжалось. Напряженность взгляда Рианы испугала ее, принуждая говорить, когда она хотела промолчать.
— Я отнесла Аннона туда, где в'орнны убивали жителей Каменного Рубежа. — Она резко отвернулась.
— Ты должна рассказать мне все, — настаивала Риана. Джийан кивнула, закусив губу.
— Я положила тело к ногам Реккка. Он приказал кхагггунам прекратить убийства.
— Хвала Миине.
Фраза, прозвучавшая из уст ее ребенка, испугала Джийан. Не ее ребенка, снова напомнила она себе. Дар Сала-ата.
— Согласно обычаю кхагггунов, перв-капитан Олннн Рэдддлин потребовал, чтобы твое тело тащили по деревенской площади за его конем, пока не сдерется вся кожа, но Реккк не позволил. По возвращении в Аксис Тэр Рэдддлин доложил об этом. Проявление доброты опозорило его в глазах родной касты. — На мгновение Джийан заколебалась. — Тело принесли Веннну Стогггулу. Голову отрубили. Страхи новой власти успокоились. Как яи надеялась, они уверились в своей законности и забыли об Анноне Ашере.
— Как странно слушать о судьбе собственного тела, — медленно проговорила Риана. Она посмотрела в глаза Джийан. — Наверное, тебе было ужасно больно смотреть, что они делают.
— Да, но я все время думала: “Он жив! Он жив!”
— Да, жив, — сказала Риана. — Измененный, переделанный, видящий все кундалианскими глазами, помнящий обрывки прошлого Рианы... Знаешь, я умею читать на Венче.
Джийан уставилась на нее, и Риана улыбнулась.
— Да, столько надо рассказать тебе — и хорошего, и плохого.
Джийан протянула руку, отвела от лица Рианы прядь волос.
— Когда-то я учила тебя. Теперь, возможно, ты будешь учить меня.
Риана взяла Джийан за руку.
— Иногда мне снится, что я снова в Ахсис Тэре, в теле Аннона. Я возвращаюсь к прежней жизни, и все становится как было.
— Ах, дорогая, этого никогда не будет!
— Я знаю. Да теперь я и не хотела бы этого. — Риана улыбнулась. — Причем благодарить я должна твоего гэргона... по крайней мере отчасти. Понимаешь, когда его техномагия вызвала Аннона... я поняла, что возвращаться назад нельзя. Тропа ведет вперед, Джийан, всегда вперед.
— Да, — прошептала Джийан. Какой трудный, мучительный урок, подумала она, и полученный в столь юном возрасте.
— Но воспоминания о той прошлой жизни... — Риана заколебалась всего на мгновение. — Джийан, бывали времена, когда я обращался с тобой...
— Пожалуйста, не...
— Дай мне закончить. — Риана подошла ближе. Теперь их разделяли всего несколько пядей. — Я должен высказаться, потому что это грызет меня, потому что я чувствую стыд за то, что относился к тебе как к рабыне, как к животному. Я не обращал внимания на твою любовь.
— А как ты мог поступать иначе? Ты был из расы господ.
— Не говори так. Даже не думай.
Джийан улыбнулась сквозь слезы. Сердце билось быстро-быстро от любви к своему ребенку.
— Но ведь в тебе всегда было и другое, не так ли? То, что отзывалось и помнило мою любовь, то, что не могло оставаться безучастным, когда Курган Стогггул насиловал Элеану.
— Элеана!.. Ты видела ее?
— Она ждет нас в шести километрах отсюда. Ты увидишь ее, Тэйаттт... Нет, нельзя звать тебя так. Твоя личность должна оставаться нашей и только нашей с тобой тайной.
— Конечно же, ты не имеешь в виду Элеану.
— Имею. Вспыхнул гнев.
— Неужели ты не понимаешь? Я люблю ее. Мне надо сказать ей, кто я на самом деле. Не думаю, что я могу увидеть ее снова и ничего не сказать. Это было бы настоящей пыткой.
— Не понимаешь как раз ты. Ты не Аннон, ты даже не Риана. Ты — Дар Сала-ат.
— Я знаю, кто я в душе!
— Верно, — тихо сказала Джийан. — Но выслушай меня, прежде чем решить. В Пророчестве написано, что один из друзей Дар Сала-ата будет любить ее, один предаст ее и один попытается уничтожить.
— Ну вот, видишь! Элеана любит меня, я знаю.
— Как и я.
Риана помотала головой.
— Мне плевать на Пророчество!
— Упрям, как всегда. — Джийан не сдержала улыбки. — Теперь ты совсем как Аннон.
— Давай не ссориться. — Риана взяла Джийан за руку и широко открыла глаза, увидев коконы. — Что это? Что с тобой случилось?
— Они органические. И, кажется, живут собственной жизнью.
Риана взяла обе руки Джийан в свои.
— Они причиняют тебе боль?
— Время от времени. Теперь чаще. Думаю, скоро они вскроются.
— Это случилось, когда ты нарушила круг Нантеры, да? Джийан закусила губу.
— Я не хотела говорить тебе. Не хотела, чтобы ты чувствовала себя в чем-то виноватой.
— Они колдовские, — сказала Риана. — Мы вместе поработаем над исцелением твоих рук.
— Я бы с радостью. — Голос Джийан задрожал. Их взгляды встретились, и между ними проскочила искра, сильнее любых других в Космосе.
— Мне всегда казалось очень странным, — произнесла наконец Риана, — что я чувствовал себя ближе к тебе, чем к родной матери. Я частенько не мог уснуть, размышляя, почему так. Я был в'орнном, а ты кундалианкой, и однако нас объединяло что-то вроде пуповины, что-то очень похожее на общую цель. Уверен, я впитал от тебя не только истории, мифы и песни Кундалы. Я полюбил ее народ, начал, как ни странно, чувствовать себя почти одним из них. — Она склонила голову набок. — Для тебя есть в этом смысл?
— Да, — проговорила Джийан, борясь со слезами. — Есть.
— В тот день, когда мы с Курганом пошли на охоту, когда мы наткнулись на Элеану, все, чему я научился у тебя, выкристаллизовалось во вспышке ярости. Я мог бы убить Кургана... наверное, и убил бы, если бы не гэрорел, который появился из ниоткуда и ранил меня.
— Посланец Миины.
— Снова Пророчество. Да, коготь, который пульсировал в груди и привел меня к двери Хранилища, к Дракону Сеелин.
Кровавое солнце скользило к западу, накалывая себя на ледяные рога Дьенн Марра. Мир погрузился в сумрак.
— Пора идти, — сказала Джийан. — Нас ждут Реккк, Нит Сахор и Элеана. Друзья, которые помогут тебе добраться до Кольца Пяти Драконов.
Когда они уже повернулись к воротам, Джийан заколебалась.
— Риана, пожалуйста, пойми. Я — единственная, кто знает твою тайну, кто знает, что внутри Рианы по-прежнему живет Аннон Ашера. Никто другой не должен знать этого. Шпионы регента повсюду. Сам гэргон советовал нам никому не доверять. А теперь, когда Стогггул каким-то образом завладел талантами Темной колдуньи, нужно быть вдвойне бдительными. Один раз она нашла меня; возможно, найдет и в другой. — Джийан взяла своего ребенка за плечи. — Когда мы уйдем отсюда, когда встретимся с друзьями... даже для наших друзей, Риана, ты — Дар Сала-ат, а я — госпожа Джийан. Понимаешь?