Чуть поутихло, и Любимов с лайкой пошел к своей избушке. Знал, что приедут за кормом из совхоза, без него бурта не найдут: все заметено.
Трактор с двумя грузчиками в кабине действительно пробился на Дальнее поле. Когда Любимов появился возле избы, они сидели там и отогревались, а машина работала на холостом ходу. Не нашли бурта. Любимов оглядел седые головы грузчиков, спросил у тракториста:
— Где твои постоянные, молодые?
— Уже нема молодых. Вчера поехали на золотишко.
— Проштрафились?
— Куда там… Ты лагеря не узнаешь, как метлой вымели. Вольных и тех подняли. Явились лейтенанты из Магадана и подчистую разгрузили мужские бараки. Мастеровых тоже угнали, случись поломка, некому ремонтировать машины. Всех скотников, шоферов… Сказали, совхоз — бабье дело, скоро новые прибудут. Первый корабль уже в Нагаево муку привез, чего-то там еще. А тут, видишь, пурга на всей трассе, заносы, аварии. Я две ночи не спал, то и дело вызывали с трактором вытягивать машины. Вот такие дела.
— Ты чем питался все дни?
— Как бычок, турнепсом.
— А собачка твоя? Тоже на коровьих кормах?
— Маленько крупы осталось, варю ей кашу. Не пропадать же созданию. В другой раз поедешь сюда, утяни с фермы полмешка ячменя или овса, разотру, кисели ей буду готовить.
— Завтра приеду. Метель — не метель, все одно надо, скотина оголодала.
Отсиделись поисковики. Не взяли их…
Они еще раза три выходили на работу, паек им привозил тот самый тракторист, но, вообще говоря, можно было сворачивать съемку, оставались только камеральные работы для Бычкова и Морозова.
Следующие дни удивили внезапным затишьем и теплом. Ручьи потекли, дороги стали темнеть. Весна… Сняли палатку, собрали пожитки и вместе с печкой и трубами погрузили на сбитые лыжи. До избушки тянули лямку, пока не завечерело. Тут и ночевали.
От этой сторожки трасса хорошо просматривалась. Она спускалась в долину реки Дукчи от небольшого перевала, закрывавшего Магадан, и шла на мост и по долине до самого двадцать третьего километра, где кончались владения совхоза.
В иные часы из Магадана на север тянулась почти непрерывная лента грузовиков. В их кузовах везли машины, ящики, бочки, мешки, разные железки для приисковых механизмов. Потом возникали машины с некрашеными фанерными будками: везли заключенных. Лишь в одной такой веренице, прошедшей на закате солнца, Бычков насчитал пятьдесят семь трехтонок. До полутора тысячи заключенных! Ночью такой же караван прошел по трассе еще раз. Утром — снова.
Смотрели и считали молча. Морозов с внутренней дрожью пытался прикинуть, сколько же народу явится на Колыму в сезон 1939 года. Значит, не утихает кампания арестов. Требуется пополнять заключенными этот промороженный континент, где погибает больше, чем привозят…
На территории совхоза Бычков и Морозов появились, когда Пышкин обходил парники. Они увидели его издали, шел с директором и о чем-то озабоченно говорил, помогая себе жестами обоих рук. Бычков и Морозов встали, топограф коротко доложил, что задание выполнено.
— Прекрасно, — ответил агроном и глянул на директора: — Это те самые поисковики, которые изучали Дальнее поле.
— Чем теперь займетесь? — спросил Бычкова.
— Составлением плана-карты. Дней двадцать. Нужен ватман, тушь, готовальня. И место для работы.
— В бухгалтерии есть свободный стол. Устроит?
— Конечно. Только вот пропуск в зону…
— Это моя забота.
Пышкин перевел взгляд на Морозова.
— Об этом молодом человеке я вам говорил. Кузьменко просил вернуть его в теплицу, пока хлопот на Дальнем поле нет.
— Ну, если просил…
— А вот что мы будем делать с парниками, ума не приложу. Бригадир явно не справляется. Может, молодого агронома на парники? Что скажете, Морозов? Справитесь?
— Если у меня выбор, то я — за парники.
— Сколько у вас осталось сроку? — спросил Пышкин.
— Триста сорок дней, — быстро ответил Сергей. — Если можно, оставьте меня работать на парниках, а жить, если можно, я буду в теплице, тогда смогу помогать и Кузьменко. У нас осенью неплохо получалось.
— Завидный энтузиазм, — заметил директор. — Лагерь опостылел?
Морозов не ответил. Пышкии понял его и сказал:
— Назначим бригадиром на парниках. Наука сложная, опыт будет полезным. А теплица… Если сам тепличник просит, почему и нет? Иди к нему, оставь там свою поклажу. С утра принимай бригаду на вахте. И скорей разжигайте бурты навоза, время подгоняет. Непогода нас отбросила на две недели.
ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
Счастливый таким окончанием разговора, Морозов чуть не бегом бежал в гору. Кузьменко приветливо встретил помощника, покормил. Они разговаривали и работали весь вечер. При свете ламп готовили почву под посев капустных семян. В нескольких метрах от них подвязывали к опорам огуречные плети две пожилые женщины, они только вчера прибыли с этапом.