Зоя затопила железную печь. Как оказалось, в печи было много щелей, отчего блики печного огня играли на бревенчатых черных стенах и потолке. Зоя достала очередную сигарету, закурила. В помещении распространилось жуткое зловоние дешевого табака.
– Слушай, тебя ведь, кажется, Анна зовут? – обратилась она к Анне.
Анна промолчала.
– Ладно, не обижайся, – как-то задушевно пьяным голосом начала Зоя, – просто у нас с самого начала отношения как-то не заладились! – с этими словами она достала из кармана железную тонкую фляжку, открутила пробку и сделала пару глотков. Она качнула фляжкой, как бы призывая Анну продегустировать содержимое.
Анна по-прежнему молчала. Чайник на печи стал потихоньку шипеть.
– Да, что-то ты не разговорчива, – продолжала Зоя, голос её стал куда добрее, чем раньше. – Все будет хорошо. Ты только не выпендривайся, делай все что скажут, – видимо на Зою подействовал выпитый алкоголь, она все больше распускала язык.
Зоя явно жаждала общения, причем с каждым выпитым глотком желание ее, похоже, усиливалось. Анна не была настроена на долгую пьяную беседу, она вообще не понимала о чем можно говорить с этой женщиной. Ей было жаль Зою: явно одинокая, это бросалось в глаза с первого взгляда, женщина, которая живет ни для кого, никому не нужна, а ведь видно, что это ей необходимо. По большому счету любить и заботиться о ком-то необходимо каждой женщине.
«Нужно попытаться бежать, – решила Анна. – Может и не получиться, но попытаться все же стоит. Ведь лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал».
Фляжка в руках Зои уже опустела, она достала из своих вещей припрятанную бутылку, судя по всему, это была пресловутая русская водка. В этот момент Анна решилась, хотя она и не до конца верила в успех задуманного мероприятия, но попробовать все же стоило.
– Налей и мне тоже,– обратилась она к Зое.
Зоя обернулась и с удивлением посмотрела на нее. «Все пропало, она мне не поверит» – подумала Анна. Но Зоя поверила. С явным удовольствием она взяла со стола вторую железную кружку и плеснула туда немного содержимого из бутылки.
– Руки я тебе развязывать не стану, по крайней мере, пока. А за компанию спасибо, не люблю пить в одиночестве. Давай я тебе помогу, – и она поднесла кружку к губам Анны.
Анна вообще мало пила. А если и пила, то это вряд ли было что-то крепче вина. Она собрала всю волю в кулак и сделала глоток. В первую минуту ей показалось, что горло ее объяло огнем, из глаз брызнули слезы, Анна закашлялась, с трудом подавляя рвотный рефлекс. Успокоившись, она подняла глаза на Зою, та сидела напротив и курила, скидывая пепел, в пустую консервную банку.
– Ну что, полегчало?
Анна молча кивнула. Она боялась, что теперь Зоя рассердится и уже не поверит ей.
– Я, конечно, очень извиняюсь, но ничего другого предложить не могу, – сказала Зоя язвительно. – Это, так сказать, местный напиток. Но ничего, привыкнешь. Может, закурить хочешь? – произнесла она уже в шутливой форме. Тон Зои немного успокоил Анну, но от предложения она решила все же отказаться.
– Нет спасибо, дело в том, что я принимаю таблетки, и мне нельзя, доктор запретил.
– А-аа… Понимаю, понимаю! Но таблетки, видимо, остались в твоих вещах, так что ты их уже не принимаешь!
– А где вещи?
– Чудная ты все-таки! Вообще вы, иностранцы, странные люди! Сидишь связанная в избушке в горах, черт знает где, в чужой стране, без денег, без документов, а сама думаешь, куда это твои вещички запропастились?! Ты вообще поаккуратней будь, Герман, он дикий. У него, кстати, предки тоже фашистами были, – она замолчала и зачем-то добавила. – Давно тут живут.
– Да, но это ты убила того симпатичного парня, который встретил меня? Ты его живым сгорела!
Анна испугалась, сказав резкую фразу, но Зоя выпила уже достаточно, чтобы не рассердиться на нее.
– Сам он сгорел, да не сердись ты, ваши фашисты сколько наших на войне сожгли. Да и жить ему незачем было. Он один, сам по себе, двоих детей бросил. Пьет постоянно, все равно его скоро с работы выгонят, и он-таки умрет где-нибудь пьяный в подворотне. А тут погиб почти как герой.
– А зачем я вам нужна? – Анна решила перейти к главному.
– Ой, милая, – Зоя тяжело вздохнула, – ты хочешь жить как человек? – она снова хлебнула из кружки. Затем сделала длинную затяжку и потушила окурок в пустой жестяной консервной банке.
– А я и жила как человек, особенно до последнего дня.
– Ты не поняла меня, просто у тебя есть то, что может всех нас сделать счастливыми, что может изменить мир. В жизни всё не справедливо. Счастье порой достается не тем, кому надо.