– Да ты обожди с дровами-то, пойдем ко мне, порасскажешь про себя, окудова така красавица пожаловала, – он схватил Ксению за рукав.
– Степан Петрович, нет, я не…– слеза покатилась по ее бархатной щеке.
– Ты мне не упрямься, – цыкнул Кайгородов. – Людей тут не осталося, кто мне «нет» говорит. Да не боись, я тебя не обижу, зайдешь, посидим, да домой отпущу!
Ксения поняла, что выхода нет, и придется ей идти с этим суровым человекам, похожим, в ее представлении, на древнего варвара.
В доме оказалось грязно, окна прикрывали тяжелые шторы и оттого, несмотря на яркий солнечный день, было сумрачно. В большом зале стоял рояль, рядом был накрыт стол. «Накрыт», конечно слишком хорошо сказано. Скорее, на столе стояло несколько тарелок с вареным мясом, солеными грибами и картошкой. Лежал ломоть хлеба. Еще была большая бутыль какой-то мутной жидкости. Под столом валялся мусор, какие-то объедки. Ближе к роялю сидел мужик, такой же страшный на вид и чем-то похожий на Кайгородова, только светловолосый. Мужик слегка обнимал за шею какую-то рыжую женщину. Как только они вошли, мужик руку быстро убрал, но она заменила, как сузились глаза Степана, и по лицу его скользнула злая тень.
– Вот, Ксения, располагайся, угощайся, как говорится, чем богаты, – Кайгородов подтолкнул ее к столу.
Ксения несмело, оглядываясь по сторонам, подошла и села за стол. Степан налил в стакан мутной жидкости и протянул ей.
– Марьяна, – он сказал громко, не поворачивая головы, – гостье дорогой закуску справь, быстро!
– Я че ей, прислуга, сама возьмет! – зло ответила рыжая женщина.
– Сказал тебе, быстро! – рявкнул Степан.
Марьяна возмущенно фыркнула и, взяв тарелку с мясом, резко придвинула ее к Ксении.
– Выпьем, красОтушка, за здоровье маменьки твоей! – улыбнулся Степан. Он сказал это каким-то особенным ласковым голосом, который совсем не вязался с его суровой внешностью.
– Ой, не могу я! – Ксения жалобно посмотрела на Кайгородова. – Да вы простите меня, Степан Петрович, у меня там мама и брат, ждут очень. Да и не пью я. Мне бежать надо! – она всхлипывала.
– Ишь, чего, ладно, давай хоть чокнемся, – он протянул руку, стукнул своим о ее стакан и выпил, крякнул и молвил, – ступай пока, я сам тебя найду! Да вот, мясо мамке своей возьми.
Он взял из тарелки большой кусок мяса, завернул в серую, невесть откуда появившуюся тряпку и протянул Ксении.
– Бери, бери! Пущай поправлятся, я сам проведат приду, как сказал, ступай!
Ксения прижала к груди сверток и выбежала.
Когда за гостьей захлопнулась дверь, Марьяна встала, подошла к окну и посмотрела на улицу.
– Ишь, курва, шустро бегат. И мужиков чужих шустро крутит! Чего ты к ей такой добрый стал, а, Степан? Приглянулася?
– Ты Марьян, не бузи, так надо, – коротко ответил ей Кайгородов.
Марьяна, ничего не сказав, вышла из комнаты.
К полудню Степан решил навестить свою новую пассию. Ради такого случая он надел чистую рубаху, китель, на манер английских колониальных войск, что был тут же в купеческом доме, начистил сапоги. Пошарив по шкафам, нашел несколько конфет, сложил их в карман.
На улице его поджидал шаман. Смотрел он как-то хитро, явно собирался что-то сказать. Степан решил его опередить:
– Ну, чего встал, человек-птица, последний раз на небушко поглядеть?
– А ты чего такой, в гости пойтить надумал? – улыбнулся шаман.
– Не твоего ума дело, куда я иду. Вот вернусь и тогда с тобой потолкую.
– Степан, гостинец своей подруге передай, – с этими словами шаман протянул Кайгородову колечко.
– А чего ты, старая коряга, душке моей гостинцы посылат решил, а?
– Ты, Степан, совсем памятью слаб стал, я же тебе говорил, что время пришо. А все самогонка твоя, погибель окаянная. Твоя погибель, подумай.
– Хорош меня стращат! – Степан взял кольцо, рассмотрел. – Ты где нашел его, оно, кажись, совсем старое, да и не красивое. Че я ей такую дрянь дарить буду, а?
– Где нашел, там уж нет, – ответил шаман. – Ты и не дари, одень, да и все. А я пойду, устал малость. И не забудь, скоро уже луна новая, успеть надо!
Шаман повернулся и пошел к избе. Кайгородов задумчиво рассматривал кольцо. Да и не кольцо вовсе, перстенек небольшой, даже и не золотой, чего-то нацарапано на нем. А в центре что-то вроде солнышка отчеканено. Странное колечко.
Ксения с родными занимала небольшую комнатку, в деревянном доме, где жили престарелые муж с женой, бездетные. Ехать было недалеко. Вскоре Кайгородов, звеня шпорами на начищенных сапогах, вошел в избу. Хозяина в доме не было, а хозяйка от его вида как-то сразу сжалась, видимо, не ожидая от этого визита ничего хорошего.