Сашенька набрал воды, и хотел было уже возвращаться, как вдруг услышал шум. Какие-то всадники неожиданно появились на дороге. Они окружили подводу, но его не заметили, было еще темно. Сашенька вспомнил слова сестры, и спрятался в зарослях ивы. От реки тянуло холодом, кое-где у берегов поблескивал лёд. Из укрытия видно было плохо, да еще всадники закрывали обзор. Сашенька решил ждать. Вот в сторону отвели подводу, а Ксении нигде не было видно. Неизвестно, сколько прошло времени, но стало совсем холодно, очень захотелось спать. Вдруг от реки поднялся туман, он укутал мальчишку, полянку с подводой, злых людей. Вокруг потеплело, как летом. Туман немного расступился, кто-то подошел к Сашеньке со стороны реки.
– Сашенька, ты не бойся, все будет хорошо, – это была Ксения.
– Сестренка, ты здесь! Я так испугался! А мама как?
Он смотрел на сестру, в её внешности что-то изменилось. Она казалась еще краше, чем раньше. И одета она как-то странно, вместо привычного серого пальто на ней была длинная белая рубаха, голову покрывала узорчатая белая шаль. Голубые глаза Ксении буквально светились на бледном правильном лице. Видимо, дело шло к восходу, потому что с появлением Ксении вокруг стало заметно светлее. Казалось, что она плывет в этом густом тумане. Но брата это не смутило.
– Ты уже большой мальчик, ты все поймешь. Мама умерла, теперь она не страдает.
Сашеньке стало очень горько и одиноко. Глаза вдруг наполнились слезами.
– Когда туман уйдет, – продолжала Ксения, – ты сможешь выйти. Надо похоронить маму. Ты справишься, ты уже большой.
– А ты, сестренка?
– Прости, я не смогу помочь тебе, я должна уйти, – она замолчала ненадолго. – Дальше по дороге, верст десять, село будет. Там найдешь церковь, батюшка, отец Александр, поможет тебе. Прощай, береги себя!
Ксения наклонилась к брату и поцеловала в лоб. Поцелуй был легкий, почти не заметный, будто теплый летний ветерок потрепал его волосы. Она повернулась и поплыла в тумане, легко, как пёрышко, и вскоре пропала.
Когда туман спал, людей на полянке уже не было. Одиноко стояла подвода, конь мирно пощипывал сухую осеннюю траву. Сашенька, выбравшись из укрытия, сделал все, как велела сестра. Несмотря на то, что земля оказалась очень каменистая, он выкопал могилку, плача, перетащил туда труп матери. Он и подумать не мог, что, такая хрупкая при жизни, она окажется такой тяжелой после смерти. Наконец, он накрыл ее одеялом, перекрестился, читая молитву, забросал землей. Когда от матери остался только невысокий холмик, он вдруг понял, что вся та жизнь, что была раньше, кончилась. То была жизнь в семье, с любимыми и родными людьми, и оттого радости были веселее, а трудности переносились легче. Теперь он один!
Он сел на подводу и тронулся в путь, как велела сестра. Скрипело правое колесо, конь похрапывал. Солнце уже приближалось к зениту, всё как вчера, как всегда. Это был новый день.
Степан Кайгородов теперь пил, пил крепко. Все то время, что прошло с тех пор, как погиб его брат Николай, Степан бывал трезв очень редко. А прошло, без малого, месяца полтора, как раз сорок дней. И это было очередным поводом его пьянства, но как раз сегодня бандиты были трезвы. Выпили – то всего по полстакана самогонки!
Много изменилось за прошедшее время. Банда его почти распалась, после той жуткой ночи половина мужиков втихаря разбрелись по домам. Еще трое умерли от неизвестной болезни, в том числе и «штабной» Степка. Так что штаба у Степана теперь не было, сам себе он был и штабом и командиром. По сути, ничего не изменилось, штаба не было и раньше, просто был «штабной» и всё. Но не это беспокоило Степана. Уже как две недели за ним охотился карательный отряд Красной Армии, который однажды вечером неожиданно ворвался в Солонцово. Пьяные бандиты были застигнуты врасплох, пришлось с боем отступать, почти бежать, и результатом этого панического бегства оказалось то, что в Солонцово осталось часть оружия, в частности пулемет. Хорошо, хоть второй пулемет и патроны остались у Степана.
Теперь Кайгородов и несколько его человек, жалкие остатки былой банды, коротали дни в далекой деревне. За деревней поднимался Барлацкий хребет – высокие горы, где даже летом местами лежал снег. А сейчас и подавно все замело, был конец октября. Перевалы и ущелья уже точно были заснежены.
Степан с мужиками решил обмануть красных. Специально они пришли в эту глухую деревеньку, чтобы заманить сюда карательный отряд. Коней отправили на стоянку, что была в нескольких верстах от села. Когда красные подойдут к деревне, бандиты уйдут тайной тропой в ущелье Каракол, места там гиблые и непроходимое для чужих. Красные же пришли с равнины, и, наверняка, слабо разбирались в горной местности. В ущелье можно будет уничтожить отряд и беспрепятственно вернуться в деревню, забрать коней, а потом отправиться в Солонцово. Тут мнения бандитов разделились, кто предлагал уйти к границе, Степан хотел спрятаться в горах и переждать годик, а там уж как получится, может и к границе двинуть. Красные-то, поди, не последние, еще придут. На том и порешили.