Через несколько минут вернулся Костя и отвел Сказочника в дом, посадил его в кресло у глухой стены в комнате, где за столом собралась вся компания, пристегнул наручники к подлокотнику, и, пару раз, для надежности подергав, вышел в соседнюю комнату.
На некоторое время воцарилась полная тишина. Герман сидел во главе стола и пристально смотрел на Сказочника, от его взгляда становилось не по себе, по телу пробегали мурашки. Зоя сидела на диване в противоположном от Сказочника углу и, приложив руку к ушибленному месту, тоже смотрела на него. Сказочник почувствовал себя как в кабинете следователя. «Атмосферу нагнетают, – решил он – Сейчас допрашивать начнут!»
Один лишь шаман не проявлял никакого интереса к делу, он сидел на диване, недалеко от Зои, и, похоже, дремал.
– Эй, ребята, вы че такие сердитые то? – Сказочник попытался как-то разрядить обстановку.
Никто ему не ответил.
– Эй, ну че вы, в самом деле, я в гляделки играть не люблю! – его голос предательски дрогнул.
– А во что любишь? Может в войнушку? – наконец заговорил Герман. – Постреляем?
– Не, это, похоже, по твоей части!
– Давай, давай, ты мне еще поостри, клоун.
– А че я такого сказал то? – Сказочник с недоумением посмотрел на Германа.
– Ты, дружище, не только сказал, но и сделал много такого, за что по головке не погладят.
– Э, я че-то эта, не догоняю, о чем ты? – все не понимал Сказочник.
– Ты, мой друг, вляпался в очень серьезную историю, – Герман растягивал каждое слово.
– Истории я люблю, только лучше веселые!
– Ничего смешного, в том, что случилось, я не вижу, – отчеканил Герман.
– Ребята, может, вы меня просто отпустите, а?
«А что, за спрос же денег не берут! А вдруг, и правда отпустят» – подумал Сказочник.
«Ага, размечтался, а еще денег и тачку дадут, ну, чтоб тебе с комфортом добираться!» – добавил Голос.
– Ну, раз ты так этого хочешь, хорошо. Эй, Костя, отстегни его!
Сказочник подскочил на кресле: «Ну вот, вышло! А ты сомневался, трус!» – укорил он Внутренний Голос.
«Рано ты, мой друг, радуешься» – с издевкой ответил тот. Но Сказочник не обратил на него внимания. В это время в комнату молча вошел Костя и, выполнив поручение хозяина, так же молча удалился.
«Самый лучший сервис – это тот, который не замечаешь. – Почему-то пришло Сказочнику в голову – сейчас они меня прихлопнут тут по высшему сервису, и никто ничего не заметит!»
– Ты что сидишь то? Свободен, можешь идти.
Сказочник неуверенно поднялся с кресла и направился к двери. «Будут в спину стрелять!» – решил он.
Но стрелять, похоже, никто не собирался. Все продолжали сидеть на своих местах, в комнате было тихо, и лишь из соседнего помещения доносились слабые приглушенные голоса. Когда Сказочник уже взялся за дверную ручку, Герман вдруг заговорил.
– Позволь полюбопытствовать напоследок, ты сейчас куда отправишься?
– На базу поеду.
– Поедешь? А на чем, если не секрет!
«Да, ехать, то действительно не на чем! Ну, ниче, где наша не пропадала!»
«И тут пропадала, и там пропадала!» – опять съехидничал Голос.
«Слушай, хорош меня обсерать, а?!» – обиженно ответил Сказочник.
«Ладно тебе, не дуйся, я же любя!» – оправдался Голос.
– А я пешком пойду! – неожиданно сообразил Сказочник. – Я, знаешь ли, и не в такие переделки попадал! Вот однажды, в лесу…
– Ну, все, хорош заливать. Байками своими лопоухих туристов кормить будешь! А мы с тобой тут серьёзный разговор ведем.
– Да ладно, тебе то какая разница, Герман, что с ним будет, – вмешалась в разговор Зоя.
– Да интересно просто, как он без теплой одежды, еды и снаряжения почти сто километров пройдет, – улыбнулся Герман.
С этой игрой в хорошего и плохого полицейского Сказочника жизнь уже познакомила, и он неплохо знал правила. Но Герман говорил дело, в этом сомневаться не приходилось.
– Да пускай идет, дело то хозяйское! – опять вставила свою реплику Зоя.
– А я щас до деревни дойду, и позвоню на базу, за мной махом машину пришлют! Я все-таки ценный кадр.
Зоя захохотала. Сказочник стрельнул на нее глазами.
– Ну, тогда вперед, ценный кадр, – усмехнулся Герман. – Только вот я очень сомневаюсь, что алтайские ребята так быстро забыли тебе убийство Кольки, помнишь такого? И вряд будут встречать хлебом солью!