Аргистару остается только сражаться, или бежать по мирам и погибнуть в бегстве. Потому что он не сможет взять заложников, не сможет его шантажировать жизнью Карины. Да и в ловушку Аргоах больше не попадет. Они один на один. И Рон’Альд кожей ощущал драконий страх…
— Что ж… Ты хочешь умереть, — раздался наконец ментальный голос дракона. — Я могу это устроить.
— Нет, Аргистар, — ответил Рон’Альд. — Я собираюсь убить тебя. Ты давно алчешь смерти, хоть и не хочешь признаваться себе в этом. Алчешь, но боишься. А я могу помочь тебе с этим, и помогу.
Дракон расхохотался, поднялся на задние лапы и выпустил в Рон’Альда поток ало-рыжего пламени. Рон’Альд поднял ладонь и силовым щитом отразил огонь. Надо же, как легко это теперь стало! Поток пламени развернулся и опалил самого Аргистара. Дракон отшатнулся — собственное пламя жарит не хуже чужого.
— Что ты можешь, человечек?! — едва придя в себя, издевательски спросил дракон. — У тебя даже нет крыльев!
— Ты в этом уверен? — усмехнулся Рон’Альд и поднял вверх руку с черным блестящим кольцом. — Знаешь, ты всегда его недооценивал, — почти доброжелательно сказал он Аргистару. — И в этом твоя ошибка. Тебе следовало охотиться за кольцом, не только за мной. Но ты всегда пренебрегал им, опираясь на свою силу дракона.
Разум дракона — большой, темный, пытающийся колпаком накрыть Рон’Альда — свела судорога страха. И он не мог скрыть этого. Вот теперь он понял, подумал Рон’Альд, что сам разбудил во мне силу Аргоаха — плюс к кольцу драконов у меня на пальце.
Новый поток пламени, и пара серебристых молний ударили возле Рон’Альда, когда большой синий дракон, призванный силой кольца, опустился в распадок, где они стояли, и Рон’Альд легко отбросил атаку и взлетел на его шею.
— Есть работа! — сказал он ему. И они поднялись в воздух. Еще несколько голубых молний сверкнули в темном небе, и Аргистар исчез. И Рон’Альд последовал за ним, всеми фибрами души ощущая колебания, вызванные драконом.
И все же преследовать дракона было непросто. Рон’Альд понимал, чего он хочет. Аргистар менял миры и мчался к полосе огненных миров, где у него, Истинного дракона, больше шансов на выживание, чем у Рон’Альда и его помощника. Настоящего дракона, которого он призвал, звали Инсоир, в нем горел азарт, ведь он впервые помогал Хранителю. Рон’Альд сожалел, что летел не на Арторионе или Эдоре — на ком-то из старых знакомых. Но и Инсоир был хорош, он филигранно исполнял приказы Древнего и помогал своей магией. Впрочем, у Рон’Альда теперь хватало сил прикрывать обоих.
Нельзя допустить, чтобы они оказались в огненных мирах. Слишком рискованно. Баланс может сдвинуться в пользу Аргистара. Поэтому нужно улучить момент и сделать необходимое раньше, чем закончится полоса миров-скал, где не было космоса, лишь бесконечные пространства высоких и твердых скал.
Аргистар останавливался в каждом из миров на несколько мгновений, изрыгал огонь, кувыркался в воздухе и слал в преследователей все новые молнии и серебряные сети. В основном Рон’Альд использовал против него его же силу, привычно возвращая магу посланные им заряды. Иногда это заставляло драконий разум корчиться от боли — одно гигантское крыло уже было опалено магическим синим пламенем.
«Вот сейчас», — подумал Рон’Альд. Аргистар вынырнул между огромных черных скал, бросил в Рон’Альда с Инсоиром ментальный поток — особое подавляющее волю воздействие, и направился, чтобы взлететь над острой вершиной. Рон’Альд отразил атаку и послал в ответ то, что дракон должен узнать… Картинку будущего, увиденную Кариной, отпечаток сущности, и картинку, в которой истинная пара Аргистара — испуганная и отчаянная — пытается выбраться из подземного бункера на планете, уничтоженной драконом.
— Это подарок, Аргистар! А может, я просто отдаю свой долг! — мысленно кинул он дракону.
Огромный острый и темный разум дракона пронзила боль. Казалось, все его существо замерло на мгновение в страшном осознании, а потом перевернулось и вывернулось наизнанку. Мгновение — и он кувырнулся в воздухе, но не удержал равновесие, и на всей скорости черное тело дракона вошло в острую вершину.
Что может убить Истинного дракона? Их тела «сделаны» из прочного материала. Не всякое пламя может спалить их. Не всякое лезвие поразит их. Но черная скала в мире, где не было ничего, кроме этих скал, была крепче. Темно-синяя кровь хлынула из пронзенной груди дракона.