А ведь да, все это — все, что он, Ар’Тур, делал с момента похищения землян, было подстроено Рон’Альдом. За исключением нескольких деталей. «Игроки, все мы игроки», — вспомнились ему слова Карины. Рон’Альд тоже игрок. Но он еще и создатель игры. Тот, кто создает условия, ситуации и заставляет игроков действовать в нужном ему направлении. Он ведь прислал ему тот телепатический морок, после которого он начал действовать…
— Зачем ты подставился? — спросил Ар’Тур, стараясь не дать места возмущению, законной обиде того, кого использовали.
— Баланс, Ар’Тур, — усмехнулся дядя. — Мое присутствие на Таи-Ванно одновременно с землянами сдвигало баланс в нашу пользу. Нужно было установить форму «независимого взаимодействия» между Коралией и Таи-Ванно. И на время вывести меня из игры. Пленение и суд надо мной очень хорошо для этого подходили. Заодно скрылся от того, кто стоит за спиной геар.
— Значит, ты просчитал и обвинение в гибели Земли?
— Нет, Ар’Тур, — слегка улыбнулся Рон’Альд. — Я знал, что ты будешь копать в эту сторону. Но не знал, что найдешь неопровержимые улики. Но в итоге все сложилось еще лучше — твои изыскания навели нас на этого… дракона. Раскрыли истинную личность игрока.
— Я рад, что оказался полезен! — не скрывая ехидства, сказал Артур. И крепче сжал руки на груди. Все так. Все сложилось правильно. Собственное оскорбленное самолюбие не должно подавать сейчас голос.
Они поднимались все выше, в кабине царило молчание.
— Так как же нам узнать, где находится планета геар? — спросил Ар’Тур, когда до выхода в подпространство оставалось не более минуты.
— Попробуем захватить кого-либо из них в плен, — ответил Рон’Альд. — Но прежде это не удавалось. И я знаю лишь один стопроцентно верный способ, — он обернулся и внимательно посмотрел на племянника, словно читая в его лице что-то, одному ему известное.
— Какой? — спросил Ар’Тур.
Рон’Альд усмехнулся. Отвернулся к фронтальному окну, и они нырнули в подпространство.
Журчали ручейки. Небольшой теплый водопад струился со скалы и взрывался пеной и брызгами, падая в чистый овальный пруд. Вокруг цвели кусты с темно-бордовыми цветами, множество влаголюбивых растений окружали водоем. «Как у нас, в имениях уалеолеа, — думала Асториан. — Только там все дышит весенней свежестью, а тут, у дракона, царит томное позднее лето».
Она в последний раз зашла под веселые струи, с наслаждением покрутилась в них. Потом нырнула — чуть в стороне пруд был глубоким — и вынырнула, отводя волосы с лица.
Вышла на берег. Не стала вытираться, обсохла на воздухе, наслаждаясь легким дуновением ветерка, ласкающим кожу. Надо же, дракон умудрился организовать благодатный сад прямо здесь, в горах, подумалось ей.
Асториан оделась и вздохнула. Отдых закончен, теперь работа.
Кусты зашевелились, и Аргоах вышел к ней по тропинке. Высокий, смуглый, спокойный, как скала, и собранный одновременно. Как ему удается сохранять эту двойственность, подумалось Асториан. Но от этого сочетания было очень надежно. И интересно, потому что все это было приправлено чувством юмора, порой — иронией и лукавством, словно сочащимися из глубин его драконьей души.
— Волнуешься, принцесса? — спросил он. А Асториан опять ощутила себя маленькой и тоненькой рядом с этим надежным спокойствием и уверенной силой.
Она не волновалась. Но захотелось, чтоб Аргоах подошел сейчас, когда она смотрит на воду, и обнял сзади. Ощутить его горячее тепло, почувствовать твердые руки на плечах. Потом… Асториан тряхнула головой. За дни, проведенные с драконом, она поверила, что он никак не обращает на нее свою драконью магию — ту их силу, что вызывает в женщинах непреодолимое влечение к драконам. И собственные ощущения казались неуместными. Бессмертные и драконы никогда не питали друг к другу симпатии… Чувствовать что-либо подобное к дракону — это позор, это «болезнь» для уалеолеа.
— Нет, — с улыбкой пожала плечами Асториан. — В этот раз я просто посмотрела будущее. Все пройдет хорошо. Смотри!
Она провела ладонью над водой, водопад замер, брызги упали в пруд и растворились в нем. Устремив взгляд на поверхность, она заставила ее показать то, что видела.
Асториан в образе сияющей золотом богини гармонии, справедливости и порядка — одном из аватаров Всевышнего в религии четырехруких — верхом на небесном скакуне спускается на площадь возле здания центрального правительства сильнейшей из стран планеты Эстиарн. И приносит им новый космический порядок. Местные жители кидаются ниц, и вся цивилизация принимает новые законы, умоляя защитить от вестников апокалипсиса, что недавно явились во время космической битвы.