— Не думаю, что заказан, — сквозь ледяную стену, что давила на нее от голоса дракона, сказала Карина. Резко, жестко. — Рональд не уничтожал планеты.
— Ты уверена? — то ли усмехнулся, то ли улыбнулся дракон. — Напомню, были и другие жизни. Для духа общий счет. Так вот, продолжим… Неплохой вариант, и, может быть, мы к нему еще вернемся. И наконец… Знаешь, он ведь любит лишь баланс во Вселенной и тебя. Желательно лишить его и того, и другого одновременно. Достичь обеих целей. Так или иначе, ты весьма ценный материал. Предсказательница. Это редкий Дар. Например, я лишен его. Ты могла бы перейти на мою сторону, работать со мной. А я раскачаю его обожаемый баланс еще сильнее… Разумеется, со временем ты все равно умрешь, чтобы он испытал дополнительную боль. Но долгие годы ты проживешь благополучно, занимаясь интересный делом, своим призванием — предсказывая будущее для меня. Вместе мы сможем научиться управлять им. У меня уже есть наработки в этой области, думаю, ты заметила, — он доброжелательно улыбнулся, но Карину обдало холодом. А сердце забилось еще громче. От этих рассуждений ее снова охватывала паника. Он что, совсем сумасшедший?! Как вообще может предлагать ей подобное?! Пожалуй, за десятки тысяч лет можно было хорошо изучить живых существ, чтобы понимать — она никогда не пойдет на это!
— А если у меня под рукой будет предсказательница, мои возможности расширятся. Он будет страдать и от того, что баланс все больше раскачивается. И от того, что будет подозревать твое участие в этом. Уверен, у него хватит разума разгадать это. Он начнет охоту не только на меня, но и на тебя. В идеальном варианте — найдет и убьет тебя своими руками. Не правда ли, очень красивый вариант?
— Весьма изощренный, — холодно ответила Карина. Чудовище. Перед ней чудовище. Нужно окончательно осознать это… Можно только драться до последнего за свою душу. И умереть достойно.
— Вижу, мои слова не находят в тебе отклика, — усмехнулся дракон. — Ты думаешь нечто подобное: лучше смерть, никогда… И тем не менее, мне этот вариант кажется самым выгодным. Ты будешь работать со мной, Карина. Все, что требуется — подавить твою волю. Кстати, это доставит ему дополнительную боль. Он знает, что ты больше всего боишься потерять свою волю, не иметь выбора. Даже сильнее, чем пыток, которых вы все боитесь… Удивительно, как живые существа чувствительны к боли…
— Ты тоже чувствителен к боли! — мстительно сказала Карина, смерив его презрительным взглядом. — Да, дракон, ты тоже ее чувствуешь! Именно боль превратила тебя в то, чем ты стал. Ты не выдержал боль потери и одиночества… И начал мстить. А Рональд — выдержал ее.
Дракон наигранно поморщился.
— Какие возвышенные рассуждения. Впрочем, скоро ты будешь говорить по-другому… Так вот. Поставив на тебя защиту, он осложнил задачу мне и подверг тебя большему риску. Имей я возможность проникнуть в твой разум, просто внушил бы тебе необходимое, подавил бы твою волю, так что ты думала бы, что сама принимаешь решения. Но Рональд Эль предпочел более сложный путь — и более мучительный для тебя. Как думаешь, могу я подавить твою волю, не проникая в твой разум?
— Можешь, — насколько могла спокойно ответила Карина. Ее снова выкидывало из тела, снова она как будто отсутствовала здесь и сейчас. Потому что напряжение и страх, диктуемые пресловутым, работающим против ее воли, инстинктом самосохранения — становились невыносимы. Она догадывалась, о чем говорит дракон.
— Да, ты права. Практически любого можно подавить пыткой, — улыбнулся ей дракон. — Но, повторю, я понимаю, что это не самое страшное для тебя. Да и не интересно, хоть у меня есть настоящие поэты этого дела — геар. Пока что мы пойдем другим путем…
— Каким? — спросила Карина.
— Вскоре узнаешь. Но, знаешь, что… Карина, — дракон усмехнулся и поднялся на ноги — высокий, непоколебимый, холодный. — Я обещал милосердие победителя. И я проявлю его… Подумай над моим предложением. Ты можешь работать на меня по своей воле. Это не избавит тебя от смерти в будущем, но предотвратит многие мучения. А для него это будет еще больнее… И, да… Ты понимаешь, что я увижу притворство. Ты можешь принять это решение только по-настоящему. Или не принять. Любую игру я замечу — думаю, ты уже поняла это.