Корка льда, давно покрывшая сердце, дала еще одну трещину, и слезы стремительно покатились по щекам.
— Элб! — отчаянно крикнула она и босиком побежала к нему, понимая, что он все понял и открыл ей свои объятья. Она оказалась у него на коленях, коснулась рукой щеки, ощущая, как его сильные руки жадно обнимают ее, словно он боится, что она сейчас исчезнет. Она сама поцеловала его, зарылась пальцами в густые темные волосы, не оставляя ему вопросов и сомнений.
Эл’Боурн сразу все понял, когда увидел, как маленькая фигурка бежит к нему по песку. Сердце ударило один раз и взмыло вверх в осознании. Ки’Айли, долгожданная, пронеслось в голове. Его девочка, его счастье… Недоступное, но вдруг само кинувшееся в его объятья.
Он знал, что она ищет отдохновения. Хочет забыться, хочет почувствовать себя живой. Но это не задевало его. Он слишком любил ее, чтобы не дать ей этот дар. Дар широкого сердца, способного любить и отдавать больше, чем когда-либо сможет получить. Ее лицо было мокрым от слез, когда их губы соединились, он ощутил соленый привкус, и дальше только и делал, что стирал соль ее слез своей любовью и страстью.
А она отдавалась ему, как человек, отчаянно соскучившийся по ласке и близости. Как человек, что годы просидел в подземелье и вдруг получил глоток свободы.
Она была маленькая, она была страстная, она была его, долгожданная Ки’Айли, сладкая и остро пронзительная. И он дал ей все, что мог на пляже, у кромки воды, лаская ее сам и позволяя легким волнам ласкать тело, которое он так хотел все эти столетья. Позволяя себе хоть немного дотянуться до ее души через эти касания.
Он будет рядом, сколько она позволит. Хотя в глубине души Эл’Боурн знал, что теперь, когда она сама кинулась к нему, он уже ее не отпустит. Она стала его, и ничьей больше уже не будет. Он не позволит, он ляжет костьми, но не позволит.
Все последующие дни ноги снова и снова приносили Карину в информационный центр, где тайванцы продолжали исследования. И всякий раз она уходила расстроенная, потеряв еще один кусочек надежды, которой и так почти не осталось. За десять дней тайванцы полностью повторили на своем оборудовании реконструкцию квантового следа, ранее проделанную коралийцами. Рональд все так же стоял на невидимом космическом корабле в окружении шестиногих черных роботов и отдавал приказ запустить маленький зеленый шарик в маячившую во фронтальном окне планету.
Карина до боли сжала спинку кресла, во второй раз увидев тоже самое, на глазах появились непрошенные слезы. Но слезы были скупые, разъедающие душу, как кислота. — Мне очень жаль, — стрельнув на нее взглядом, сказал Кеурро.
— Ничего не поделать, — ответила Карина и поймала на себе внимательный взгляд Артура, тоже регулярно приходившего в центр.
— Я тебя провожу, — он встал и направился к ней. Вообще он, конечно, опять взялся за свое. Подкарауливал ее везде, старался проводить рядом с ней как можно больше времени. А ей было неудобно показывать, что иногда он слишком навязчив. Артур надеется вернуть ее, не стоит врать себе, что это не так. И что делать с этим упрямым бараном, непонятно. Хорошо хоть не пристает, не лезет обниматься или целоваться.
А она мертвая внутри. И любит мертвого мужчину. Вернее мужчину, который для нее словно умер. Как бы она ни бежала от этой мысли, но знала, что Рональд Эль по-прежнему живет в ее сердце. Черная бездна его души, оказавшаяся то ли обманкой, то ли ловушкой, все так же окутывала ее. И выхода не было.
Брайтон все еще запрещал землянам вылетать с планеты. Правда, общаться с тайванцами не мешал. Но было одно «но», облегчавшее ситуацию. На Тайвани все они обрели свое призвание, и теперь Ванька начал ходить в конструкторское бюро и участвовать в разработках. Дух изучал коралийские материалы по терраформированию и продумывал бизнес-план будущей фирмы. Он собирался назвать ее «Новый рай», а заниматься она будет облагораживанием малых планет на заказ: созданием искусственной атмосферы, почвы, флоры… Анька нарисовала новые эскизы одежды и предложила их в центр коралийской моды. Они были одобрены. Карасев тренировал фигуры высшего пилотажа на элеонете и собирался поступить на стажировку военным летчиком.
Только Карина была неприкаянной. После замечательной тайванской службы идти штатным сотрудником в «Голос жизни» не хотелось. Кто ей разрешит переделать там все по-своему? Посадят в офисе отслеживать сигналы, рутинная работа, на которую способен любой. Поэтому, как в начале коралийского существования, она забивала голову книгами, отчаянно гоняла в лабиринте, надеясь, вдруг удастся разбиться… Но в лабиринте была отличная система безопасности. А один раз администратор сказал, что если она будет продолжать в том же духе, то ее перестанут пускать в лабиринт. Плавала в озерах до упада, фехтовала. Рональд немного поучил ее управляться с силовым мечом. И теперь она настояла на продолжении обучения с тренером Древних.