…И это тоже ее долг — осчастливить человека, который ей любит, найти в себе силы на радость и благополучие. Для чего? Чтобы не погаснуть и не оставить Вселенную без своих Предсказаний.
Ки’Айли еще раз пробежалась рукой по поверхности стола. И взглянула на стену. Эти картины останутся здесь. Она смотрела на них, и по щекам потекли слезы… Это был ее портрет, написанный Рон’Альдом. Первый портрет в его живописной карьере. Она учила его, и в то же время позировала. И постоянно вертелась, ведь она привыкла писать картины, а не сидеть перед художником.
«Как я могу сидеть неподвижно, если мне нужно постоянно бегать и смотреть, как ты кладешь мазки?!» — послышались голоса из прошлого.
«А может пора довериться мне? Поверить, что ты достаточно хорошо меня научила?»
«Может», — лукавая улыбка, и Предсказательница срывается с места, обегает своего антео и выглядывает из-за него, чтобы посмотреть на портрет. Пока на нем только силуэт и один зеленый глаз. Он ловит ее, поднимает на руки, сажает на стол, и целует страстно… Потом отпускает, и они долго, с улыбкой смотрят друг другу в глаза, в космос души. И снова целуются…
Но портрет получился хороший, проникновенный. Он был написан с любовью.
А рядом… Драконы над морем. Картина, которую она подарила своему антео… И снова голоса в голове, самое начало:
«Покажешь мне картину, которую ты сейчас пишешь на самом деле?» — спрашивает он.
«Ты все же прочитал мои мысли? А как же негласная этика телепатов? Не лезть в голову Древних без их личного разрешения», — отвечает она.
«Или крайней необходимости. Но я согласен, что крайней необходимости не было. Нет, я не читал твои мысли. На той картине, что на мольберте, краски совсем высохли, только пара свежих мазков. Когда я пришел, они были влажные, положенные, словно впопыхах… Значит, ты вернула ее сюда перед моим приходом, а до этого писала другую картину, которую, вероятно, не хочешь показывать. Я не настаиваю…» — спокойно продолжает он. А она оценивает, как хорошо он все рассчитывает.
«Ладно, — ответила она с улыбкой, достала и развернула в его сторону картину с драконами. — Вот моя нынешняя картина! Только не смейся! Мне нравятся драконы, но я не имею ни малейшего представления, как выглядят Настоящие… А хочу, чтобы на картине были именно они…»
«Я могу помочь тебе с этой натурой. Если хочешь, мы могли бы полетать на Настоящем драконе, как только станет поменьше дел», — предлагает он, и у нее дух захватывает от такой возможности.
А сколько их потом было, полетов на драконах, им обоим это нравилось. Один раз даже занимались любовью на спине дракона…
Слезы ручьем текли по щекам. Но усилием воли она заставила себя отвернуться от картин. Собралась.
Никто и никогда больше не назовет ее «антеоли». Потому что Эл’Боурну она запретила. А ее антео ушел из жизни.
Никогда, открыв глаза, она не провалится в черный бархат его взгляда.
Никогда она не почувствует то взаимопроникновение, что было у них…
Никогда не проведет рукой по его родной, смуглой спине и не коснется черных волос.
Никогда и никто не проникнет в ее душу так, как он.
Отныне и навсегда она одинока.
Но это не повод делать несчастными других. Нужно нести другим радость, и сделать счастливым того, кто хочет быть с ней.
Могла ли Ки’Айли сказать, что не любит Эл’Боурна? Не могла. Она любила его. Просто по-другому. С ним она была не антеоли, но маленькая Киа. Преданность, родство, радость из детства.
— Пойдем, Ки’Айли, — Эл’Боурн появился в центре комнаты. — Хватит грустить, у нас заказан прекрасный ужин в новый дом…
— Спасибо, — грустно улыбнулась она, устыдилась своей грусти и улыбнулась, глядя на Эл’Боурна, куда веселее. И позволила взять себя за руку.
Глава 9. Последний гвоздь
Прошло двадцать дней. Новая работа радовала Карину — настолько, насколько она могла радоваться. Во всяком случае, придавала смысл, отвлекала и делала жизнь терпимой. Артур умудрился загрузить ее разум целиком.
Она анализировала нынешний принцип работы «Голоса жизни», отмечала недостатки и продумывала пути решения проблемы. То есть разрабатывала стратегию. А вот тактика оставалась уже на усмотрение Артура и членов Службы. Правда, решить основную проблему, состоящую в том, что коралийские корабли не могли быстро добраться до отдаленных планет, она не могла. Для этого были нужны тайванские технологии. А скорее всего, пока не будет закончено расследование, и отношения между планетами не достигнут стабильности, продать свои технологии тайванцы откажутся. А может быть, и вообще откажутся без прямого распоряжения Тарро. Но Карина старалась, делала все, что могла…