— Хорошо, антеоли[1], - спокойно и серьезно ответил Древний.
— И я сделаю так же.
— Хорошо. И я попрошу тебя, — сказал Рон'Альд, и Ки’Айли знала, это было так же серьезно, как ее просьба, и говорилось с таким же пониманием, — если произойдет так, что я покину эту жизнь первым — не пытайся последовать за мной в кратчайшие сроки.
— Хорошо, антео, — серьезно ответила Ки'Айли. Одна из натянутых во Вселенной струн шевельнулась, словно в космической тишине она ждала момента, который только и может вызвать ее звучание, и вот он произошел — и звонкий аккорд разнесся в бескрайности миров.
— Что-то качнулось… — прошептал Рон'Альд. — На мгновенье.
— Ты чувствуешь все! — вдруг рассмеялась Ки'Айли. — Знаешь старые легенды про Истинных Хранителей? Они чувствовали все, каждый аккорд Вселенной, каждую струну… И я думаю, — девушка обернулась и подмигнула ему, — ты один из них!
К Ки'Айли окончательно вернулась обычная игривость.
— Пойдем, что ли?! Вселенная подождет! Это все произойдет не сегодня. Пока что перед нами этот мир и пушистые цветочки, которые я еще не потрогала! Подарок от моего самого лучшего на свете Древнего! И ничто не помешает мне им насладиться!.. Знаешь, вот все эти расы, не Древние… У них такой короткий срок жизни. Коралийцы за три сотни лет успевают прожить целую жизнь. А все эти быстротечные расы, что живут по 60–90 коралийских лет… И ведь они успевают! И они живут, дышат полной грудью — хоть и умрут в возрасте, в котором мы даже не ощутим в себе никаких изменений. И они не боятся. Так же надо и нам — раз уж наша жизнь теперь ограничена всякими предсказаниями!
Девушка вскочила на ноги и потянула за собой любимого.
— И что именно ты здесь натворил..? — Ки'Айли снова была полна веселого задора.
Рон'Альд расхохотался:
— Магическую революцию — и заодно освоил сельское хозяйство!
[1] Антеоли — любимая. Антео — любимый. (коральск.)
Карине казалось, что после лабиринта, где она встретилась со своими страхами, касавшимися в том числе Тарро, она могла бы заподозрить его в неблаговидных поступках. Но ничего подобного не произошло. В тот день, когда она побывала в лабиринте, а Рональд ответил на их с Духом вопросы о мироустройстве и Хранителях, она успокоилась. Видимо, столкнувшись лицом к лицу с сомнениями и страхами, а потом получив логичные объяснения, она очистилась, стала целостнее внутри. А Рональд теперь казался понятнее и ближе. Словно от встречи с собой в лабиринте и его слов, что-то внутри нее разжалось и раскрылось.
Да и уверенности в себе прибавилось. В первый день следующей — одиннадцатидневной тайванской недели она шла на работу уверенная и бодрая. Она больше не боялась показаться некомпетентной, не стеснялась, что руководит людьми и даже не испытывала смущения, что на прошлой неделе сотрудники видели ее в неадекватном состоянии. То же самое касалось и отчета вечером. К Рональду она тоже шла уверенная в себе, спокойная и довольная работой, где все получалось. И с радостным предвкушением встречи.
Кеарры не было, а Рональд стоял в середине светящейся голограммы. Это был участок тайванской звездной системы. Время от времени в ней проносились серые вытянутые космические корабли, напоминающие тот, что увез землян из Союза. Другие корабли стояли на изготовке справа и слева комнаты. Карина сообразила, что сине-серебристые и красно-золотые всполохи вокруг кораблей и астероидов означали стрельбу. Тарро время от времени что-то громко говорил, обращаясь к изображению головы Кеурро, периодически всплывавшей у него перед глазами, и касался рукой голограммы — вероятно, она была интерактивной.
— Приветствую, — произнесла она. — А что ты делаешь, у тебя какие-то учения? Или это настоящая война?
— Учения, — улыбнулся Рональд. — У Теарро-Кран, планеты, где, как ты, возможно, помнишь, базируется наш военный флот, проходят учения. Кеурро руководит ими на месте. А я координирую отсюда. Насколько мне помнится, ты задолжала отчет за четыре дня. Слушаю.
Карина рассказала о достижениях Службы за отчетные дни и закончила тем, что сейчас они завершают стратегию установки «Голоса жизни» на орбите.
— Хорошо, — похвалил Тарро, в очередной раз проводя рукой по голограмме, после чего три серых корабля отделились от собратьев в левом углу комнаты и стремительно направились к центру, как раз туда, где стоял Тарро. На секунду Карина зажмурилась — картинка была очень реалистичной, и ей показалось, что корабли врежутся в фигуру в черном универсале. — Левый фланг, — сказал он появившемуся перед ним лицу Кеурро.