Карина привыкла видеть Рональда каждый день, и прямо с утра с плохо скрываемым от самой себя нетерпением ждала встречи. Она привыкла, что он — неотъемлемая часть ее жизни. Неотъемлемая и самая важная. Они много разговаривали. Все разговоры были интересными, а некоторые имели доверительный характер.
— Почему ты все-таки не читаешь мои мысли? — спросила она, когда они в очередной раз летели из оперы.
— А надо? Ты замышляешь нечто ужасное? — заговорщицки улыбнулся он.
— Да нет пока, — рассмеялась Карина. — А других землян тоже не читаешь?
— Пока не читал и других — не было необходимости.
— А почему тогда ты без всяких сомнений сканировал мысли Айнно?
— Была необходимость, — лаконично улыбнулся Рональд.
— А если серьезно?! — наигранно возмутилась Карина. — Почему не читаешь? Ведь, я так понимаю, тебе надо прикладывать усилия чтобы НЕ читать. Неужели настолько уважаешь личное пространство человека?
— Отчасти. И особых усилий нет, — улыбнулся Рональд. — Понимаешь, Карина, читать мысли — это наблюдение. А ты наверняка знаешь закон квантовой физики о том, что наблюдатель влияет на объект наблюдения. Поверь мне, это далеко не всегда необходимо. В некоторых случаях ты таким образом даже делаешь что-то или кого-то лучше, но не всегда хочется изменять его, он может нравиться тебе таким, как есть. В нашем с тобой, да и со всеми вами, случае влияние неизбежно, но если какие-то воздействия можно нивелировать, то почему бы и нет.
— Почему это неизбежно? — помрачнела Карина.
— Потому что мы в разных весовых категориях, — заметил Рональд без всякого выражения.
— То есть, читая мысли, ты влияешь? Как-то непонятным образом?
— Разумеется. И это происходит незаметно для всех сторон. И независимо от них. Так же, как ты, сама не замечая этого, влияешь, когда смотришь, например, на того оперного артиста, что тебе понравился.
— Или когда я смотрю на тебя? — с ехидцей поинтересовалась Карина.
— Несомненно, — улыбнулся он. — Правда, к сожалению, в меньшей степени.
Карина задумалась.
— Ну хорошо, допустим… То есть ты не читаешь мои мысли, потому что не хочешь лишний раз влиять?
— Совершенно верно. Пока для этого нет необходимости.
— А какая необходимость может появиться? — заговорщицки спросила Карина. — Если ты заподозришь, что я задумала мировое зло?
— Например. Или, наоборот, мировое добро — рассмеялся Рональд. — Я говорил тебе, что постепенно начинаешь понимать людей и без прямого телепатического вмешательства. Примерно так, как это делаешь ты, но не озарением, а в результате накопленного опыта. Хотя по поводу землян и им подобных, потерявших слишком много, я могу предположить не все нюансы. Я не имею полного представления, что чувствует человек, чья родная планета погибла. Хоть мне и приходилось встречаться с такими случаями раньше. Поэтому в чем-то я могу ошибаться.
— Да ладно! — Карина с наигранной бравадой рассмеялась и серьезно добавила: — Просто очень большая потеря. И крушение мироздания. Мне вот интереснее, что чувствует человек, которому две тысячи лет, — закончила она.
Рональд обернулся к ней, и в то же мгновение у Карины в голове словно бегущая строка, сопровождаемая голосом диктора, пробежало одно слово «Ничего». Сердце сжалось от боли.
— Я нечасто что-нибудь чувствую, Карина, — мягко сказал он.
— Да нет, чувствуешь, как и все, — Карина неожиданно расслабилась. Ей все было ясно. Она откинулась на спинку кресла и спокойно продолжила. — Просто сейчас это похоже на рябь на воде, в то время, как на глубине царит спокойствие. Но, я думаю, когда-то и тебе хватало штормов. Наверное, это похоже на то, как в юности бушуют волны-страсти, захватывают всю толщу воды. А потом, со временем волны успокаиваются, и остается только рябь, которой можно любоваться с глубины, в то время как у тебя на дне все спокойно. Ты чувствуешь как все, но чувства не затрагивают всей глубины, всей толщи воды. Ты сам называешь это отрешенностью, — улыбнулась она.
Рональд неотрывно смотрел на нее.
— Я рад, что ты так думаешь, — с проникновенной улыбкой ответил он.
— Я в этом уверена, — сказала Карина. — Так что не нужно мне рассказывать про «ничего» и прочую ерунду. У тебя по-другому, но чувства те же, что у всех. Просто украшенные, или искаженные — тут как хочешь, временем и опытом.
Ей ответила улыбка и поток тепла.
— А еще… я хотела спросить… Как ты думаешь, как мне лучше отметить день рождения?