— Что? — поинтересовался Ар’Тур, чувства которого постепенно становились на свои места. Он нашел врага. И заодно — смысл жизни. Где-то на подкорке у Ар’Тура пронеслась мысль, что он родился, пришел в этот мир, чтобы победить Рон’Альда.
— Игра, — пожал плечами Б’Райтон, — и достижение целей, которые он в ней ставит. Это свойство его личности, которое мы не можем назвать никак, кроме как отклонением. Я не знаю, был ли он всегда таким или стал с течением времени. Но это так. Он все-таки мой брат, и я кое-что в нем понимаю. Не так много, — грустно улыбнулся Б’Райтон. — И не только по его вине.
— А по чьей же еще? — едко поинтересовался Ар’Тур.
— По своей. Когда-то я сильно не понимал его, и поэтому не желал слышать того, что он говорил. Из-за этого я так и не разобрался в нем до конца. А сейчас большее понимание могло бы очень и очень пригодиться.
— Вот это точно! — согласился Ар’Тур. — Но мы в любом случае должны сделать ответный ход!
— Не зная координат того места, где находится Рон'Альд, раса под его управлением и земляне, мы ничего не можем предпринять, — веско заметил отец.
— Но не предлагаешь же ты бездействовать!? — возмутился Ар’Тур, которого начало бесить спокойствие отца.
— Я предлагаю не бездействовать, а ждать, — спокойно ответил Б’Райтон. — Это был его первый ход. Подождем следующего. А тебе я бы рекомендовал успокоиться, уделить время матери и заняться какой-нибудь работой, отличной от поисков землян в бескрайнем космосе.
— Какой работой?! Самое важное — найти землян! И разобраться с твоим братом!
— Конечно. И все же, именно для того, чтобы быть готовым действовать, когда он совершит свой следующий ход, ты и должен успокоиться. И подготовиться. Он предлагает нам игру. А выигрывает тот игрок, который спокоен и отрешен от игры.
Ар’Тур усилием воли взял себя в руки.
— Пожалуй, ты прав… — задумчиво произнес он. Кое-что пришло ему в голову. — Тогда, пока что… Отец, я хочу знать о нем все. Но ведь нигде нет материалов Древней Коралии…
— Да, Древние не оставили записей, — вздохнул Б’Райтон. — Все, что я могу рассказывать на лекциях, базируется на отрывочных данных коралийских летописцев. Простых коралийцев, не Древних. И они не были так уж глубоко посвящены в дела Древних. К тому же я знаю то, что успели рассказать мне отец, мать, другие Древние, и даже сам Рон'Альд. Но этого немного. У меня есть небольшая подборка материалов по Рон'Альду. Моя личная, собранная по крохам. Но там почти ничего полезного.
— А почему ее нет в библиотеке? — удивился Ар’Тур. Любовь Б’Райтона придерживать информацию была ему не до конца понятна. Тем более, когда дело касалось не тонкой дипломатии — в этом случае Ар’Тур легко мог понять необходимость недоговаривать — а исторических фактов.
— Зачем публиковать что-то сомнительное? — улыбнулся Б’Райтон, — что-то непроверенное, и, возможно, далекое от истины. Это только создаст путаницу. Однако, в виде исключения, я могу дать тебе ознакомиться с этой подборкой.
Б’Райтон снял с плеча инфоблок и переслал Ар’Туру небольшой файл.
— И это все? — удивился Ар’Тур, глядя на экран. Размер файла была невероятно мал.
— Да, это все, что я собрал по коралийским записям, — ответил Б’Райтон. — Ты наверняка будешь вести собственное расследование. И ты можешь повторить мой путь, выискивая информацию в библиотеке. Либо воспользуешься моими записями, что намного проще. А потом мы обсудим, если захочешь.
— Спасибо, отец, — поблагодарил Ар’Тур.
— Не за что, — улыбнулся Б’Райтон и вздохнул в спину удаляющемуся Ар’Туру.
Карина вошла в свою комнату, чтобы переодеться и пойти сдавать отчет. Остальных землян еще не было. Сегодня она работала с раннего утра, поэтому, несмотря на небольшой праздник по поводу важного события в Службе, вернулась первая. Она отстегнула с пояса аптечку и устало присела на кровать. Ей было грустно и нервно. Что теперь будет… Какой эффект произведет их сообщение — а что его получат, она не сомневалась. Сообщение было отправлено прямо на Коралию, в информационный центр Белого Замка.
И что теперь ожидать от Рональда, как общаться с ним… Ей предстояло постоянно хранить секрет, а это было невыносимо. Тяжело было на душе, и даже многие часы спокойной работы не выгнали из крови остатки адреналина, периодически ее все еще потряхивало внутри.