О Господи! Карина открыла глаза. Поплакать по-прежнему не получалось, в груди крутился вихрь и такой же вихрь, похожий на кружение осенних листьев в резком порыве промозглого ветра, снова закрутил ее мысли. Но как же так… Ведь все очевидно — она ему небезразлична, Хранителю Вселенной с бездонным теплым космосом в глазах, который только и стоит того, чтоб любить.. И он ей небезразличен.. Карина замерла. Чувства остановились, как у порога, замерли и снова пошли. Уфф… Надо взять себя в руки. Ничего не понятно. И надо разобраться. Вот почему вот он молчал всю дорогу обратно… И почему поцеловал ей руку — он, правитель Тайвани, Хранитель Вселенной и настоящий наследник Эл'Троуна, между прочим.. Она попробовала остановить вихрь чувств и мыслей и он замер на одном: О Господи! Как с ним все не понятно, с этим Тарро Рональдом!
И как все было понятно с Артуром! Вернее, с Артуром тоже не все было понятно, и не сразу. Но было намного проще и спокойнее. Сначала, когда они только оказались на Коралии, Карина, как и все земляне плохо понимала, что происходит. И самым страшным тогда была не разрывающая душу, оглушающая боль потери, и не глухое плоское бесчувствие, порой сменявшее ее. Самым страшным было ощущение полной нереальности происходящего, и мира вокруг. Карина внезапно обнаружила тогда, что природа Коралии, здания, говорящие лица людей - все превратились в двухмерное, яркое анимэ, живущее своей жизнью словно бы на экране и совершенно независимо от нее. Она могла разговаривать с этим анимэ, но даже собственный голос звучал словно бы отдельно от нее, словно это не она говорила. Мир был не реален и отличить, где заканчивается какой-то непонятный странный сон — фантастический и по своему прекрасный, хоть и пропитанный горькой лимонной болью — и начинается настоящая жизнь было невозможно. Каждое утро она, и все земляне, просыпались не до конца понимаю где они находятся, и выныривая из сна, ожидали, что сон растает, анимэ станет объемным и они окажутся у себя на земле, осознавая что пережили какую-то катастрофу и теперь возвращаются к обычной жизни из глубокого сна, полного странных двухмерных видений.
И даже, когда анимэ приобретало форму и объем, оно продолжало оставаться каким-то расплывчатым, словно все вокруг было недостаточно материальным, недостаточно осязаемым, чтобы быть правдой. И в реальности этого мира не убеждали ни прикосновения к необычным приборам и бархатно-теплым стволам коральских деревьев, ни подробные разговоры с психологами, ни поездки по планете. Мир был нереален, даже собственное тело в нем иной раз казалось каким-то расплывчатым и не своим, словно ты изнутри управляешь куклой, которая ходит, что-то делает, но ты живешь внутри нее отдельно от нее. И еще мир вокруг был чужим.
А вот Артур был реальным. И своим. Почему то именно этот парень почти с самого начала казался Карине островком реальности, надежным и твердым, среди лишь наполовину материального, расплывчатого, нереального мира. Он был надежен и реален — практически с самого начала, с того самого мгновения, когда они с Изабеллой появились на пороге коральской гостиной землян и повели их землян гулять по Саду. У Изабелый, кстати, «реальность» тоже была несколько повышена относительно всех остальных и всего остального. Артур же был настолько реален, он был настолько надежным островком настоящего мира, что иногда он казался Карине даже в большей степени настоящим, чем ее друзья. Когда он говорил — она слышала, в то время, как слова остальных коральцев порой звучали как будто издалека. Когда она обращалась к нему — она чувствовала, что это ее голос произносит слова, и что это она сейчас разговаривает с ним, здесь и сейчас.
Порой ей казалось, что после гибели Земли она оказалась подвешена где-то посреди ненастоящего мира и болтается в воздухе, неприкаянная и сама не до конца настоящая. Если же рядом был Артур, она внезапно обнаруживала, что мир вокруг — настоящий, что его можно потрогать, понять, изучить. Что листья на деревьях действительно пушистые, что на этих летающих платформочках ты действительно стоишь ногами и можешь летать, что странные звуки, которые издают местные жители одновременно с возникающими в голове образами это действующий, настоящий инопланетный язык; что Брайтон — это не расплывчатая фигура в белом, вещающая, как герой какого-нибудь фильма о вечном добре, а реальный, очень хороший человек; что небо действительно розовое и это достаточно красиво; что по-настоящему можно сесть в элеонет и летать над планетой; что вокруг живые люди, а не плоское двухмерное изображение, похожее на аниме; что люди здесь живут, и в целом жизнь продолжается несмотря на постигшую землян трагедию; что в руках у нее стальная рукоять рапиры, и металл холодит кожу; что она действительно одета в облегающий комбинезон, называемый здесь универсалом и странные чулки, приятно и комфортно облегающие ногу; что все это можно ощутить — и все будет по-настоящему; и что Древние — это не сказка, а настоящие существующие люди со своими качествами и индивидуальностью. И еще рядом с Артуром она чувствовала, что новый мир может быть интересным. В ней просыпался интерес к узнаванию нового и интерес к миру, в котором им предстояло теперь жить. Рядом с Артуром жизнь продолжалась и была невероятно, всепроникающе реальной.