Работалось ей не так уж и плохо. Казалось, что сознание, измученное недосыпом и ночными размышлениями на жизненно важные темы, еще сильнее, чем накануне погрузилось в туннель и кинулось решать рабочие задачи. Она забывала слова, периодически перед глазами плыли буквы (еще и на непонятном тайванском языке) и цифры на экране, однако думать и принимать решения было не так уж и сложно. Создавалось впечатление, что вся энергия, какая еще могла присутствовать в ее организме, радостно направилась решать насущные проблемы. Однако, ощущение отрешенности и апатии тоже присутствовало, и стоило хоть немного отвлечься от активных размышлений о конкретных вещах, как оно накатывало в полной мере. Голоса звучали издалека, мир казался далеким и расплывчатым.
Особенно «интересно» было проводить собеседования, которые Карина взяла обычай проводить в отдельном кабинете, наедине с претендентом: сидя напротив, она видела пришедших тайванцев словно в трехмерном кино, как бы в другой реальности, голос звучал, как голос персонажа фильма, говорящий с экрана. Ощущение могло бы напоминать то чувство отдельности от мира, которое переживали земляне после прилета на Коралию, но нет- эта отрешенность казалась Карине более здоровой, в ней, как ни странно, был даже какой-то уют, словно она погружалась в личную, собственную реальность своего собственного недосыпа. Тем не менее, она понимала, что несколько «тормозит» с вопросами, плохо анализирует ответы и в целом говорит более тихо и медленно, чем следовало бы. Ощущая это и опасаясь заснуть прямо тут на стуле, она снова выпивала манио, и тогда сознание бодро кидалось в туннель решения рабочих задач, а в передней части тела растягивался жесткий стержень, мучительный и болезненный. Казалось он высасывает все остатки жизненных сил, но зато именно он держал ее в вертикальном положении. Да и пока думаешь о деле, не заснешь…
Грайне и Вейрро весь день переглядывались, бросая украдкой на нее взгляды. Технари, ставшие совсем своими, тоже. Карина заметила, что время от времени кто-нибудь как бы незаметно пододвигает ей стул, или убирает препятствия с пути ее следования. Впрочем, она и сама ощущала, что время от времени ее шатает. Стоило встать с кресла, как перед глазами не сильно, немного мутилось. «Ну и видок у меня, наверно» - думала она. Карина вспомнила, что утром забыла посмотреть в зеркало и даже причесывалась не глядя на себя. В какой-то момент она все же решила взглянуть, как выглядит со стороны и сходила к зеркалу в том кабинете, где принимала собеседования. Выглядела она весьма специфически… Ну, что же, как и следовало ожидать. Лицо было бледное и изможденное, какое-то серое, нежная кожа стала вялой и излишне мягкой. Карина потрогала щеку — да, именно такое ощущение — вялая и мягкая. Под глазами темные круги, а взгляд потух, словно она месяц просидела под землей. И без того острый подбородок совсем заострился, а переход от шеи к подбородку запал как будто ее не кормили неделю. «Кошмар какой-то» - подумала Карина. Хорошо, что вокруг нее такие корректные сотрудники, не выспрашивающие что и как, и что такое с ней случилось.