- Принц Вакар! - С этим счастливым возгласом королева Порфия сорвалась с трона и пылко поцеловала гостя. - Благодарю за великолепный подарок, но и без него тебя бы здесь ждала теплая встреча. Неужели я могла забыть, как десять лет назад в Амфере мы с тобой победили на конкурсе танцев? Что заставило тебя покинуть кишащие бизонами равнины ветреного Лорска и отправиться в такую даль?
"А ведь она и впрямь выросла настоящей красоткой, - подумал Вакар. Пусть ростом она невелика, но благодаря гордой осанке кажется значительно выше. Счастливчик был ее Ванчо, царствие ему небесное".
- Госпожа, держа путь в великий Торрутсейш, я не мог обойти Огуджию, не возобновив столь приятного знакомства.
На него пристально смотрели изумрудно-зеленые глаза.
- Объясни мне, как случилось, что ты с одним-единственным слугой привел в бухту Седерадо торговое судно? Или ты сбежал из Лорска, чтобы податься в пираты? Неужели ты теперь бороздишь моря под осьминогом проклятых горгон?
- Похоже, ты многому научилась за столь короткий срок.
- О да. Я пекусь о благополучии моего королевства, и, как только ты высадился на мол, мне донесли о твоем прибытии. И все-таки, что приключилось? Неужели всю команду смыло за борт? Или ее утащил на дно кракен?
Вакар помедлил с ответом, а затем поддался возникшей вдруг симпатии к Порфии и рассказал о предательстве Срета.
- А посему, - заключил он, - не будучи, как тебе теперь известно, опытными моряками, мы решили продать судно и на первом же попутном купце пойти дальше на восток.
- У тебя много товара?
- Не знаю, клянусь третьим глазом Тандилы.
- Ну что ж... Эльбиен!
Вошел сановник, и Порфия распорядилась:
- Ступай на берег, поднимись на борт корабля принца Вакара и оцени стоимость груза.
Как только Эльбиен повернулся и вышел, она снова обратилась к Вакару:
- За судно я тебе хорошо заплачу торговым металлом. А если Матенг поднимет шум, мы ему напомним, что он, как судовладелец, в ответе за покушение на твою жизнь. Что тебе известно о странном человеке, который пришел вместе с тобой? Я имею в веду бритоголового, у которого собственная галера.
- Назвался Квазиганом из Тегразена, а помимо этого, королева, я о нем знаю не больше твоего. Он - настоящее диво, подстать крылатой свинье, но при этом весьма обходителен.
- В самом деле? По твоему описанию он смахивает на горгона, но тут легко ошибиться, ведь Тегразен лежит на материке близ Горгад, и тамошние народы основательно перемешались. Расскажи, как обстоят дела в Лорске, царстве воинов-героев, атлетов с бронзовыми сердцами и головами из слоновой кости?
Вакар рассмеялся и пустился в свегскую беседу. В пути он страдал от недостатка общения и теперь был рад случаю поюворить на родном языке. Они поболтали о том о сем, затем Порфия объявила:
- Вакар, клянусь восемью грудями Геры, я отдала тебе целое утро, а ведь меня ждут и другие посетители. Оставайся во дворце, вечером устроим пирушку. Познакомлю тебя с министром Гаралем и моим любовником Тьегосом.
- Твоим... - Вакар осекся, его самого удивил укол ревности. Да какое ему дело, пусть у огуджийской королевы будет хоть десяток любовников! Но ревность не проходила.
А Порфия, казалось, ничего не заметила.
- Если Квазиган мне глянется, я и его приглашу на пир - сдается мне, он богат, знатен и влиятелен. На худой конец, послушаем занятные легенды о далекой стране.
- Королева, я назвался Квазигану настоящим именем, но отрицал свою принадлежность к царствующей семье Лорска. Поэтому я бы предпочел, чтобы при этом любителе длинных балахонов меня называли просто Вакаром, обычным дворянином.
- Быть посему. Двэрос! Отведи прин... господина Вакара во вторую комнату для гостей в правом крыле и обеспечь всеми удобствами.
* * *
До самого вечера Вакар не видел Порфию. Весь день посвятил блаженной праздности - выспался, принял ванну и надушился. Пока стирали и сушили его грязную одежду, он прочитал в библиотеке гесперийский перевод "Фрагментов Лонтанга". Поскольку в те времена мир еще не успел далеко уйти от пиктографии, огуджийская и лорская письменность различались гораздо слабее, чем устная речь. Однако иероглифы для передачи абстракций разнились основательно.
- Уважаемый, ты бы не взялся объяснить мне, что означают эти череп и полумесяц? - осведомился Вакар у почтенного старца, копировавшего в углу папирусный свиток.
- Бренность, и ни что иное. Череп - символ смерти - купно с опрокинутым полумесяцем, то бишь абстрактным изображением луны, означает лишь одно: ничто не вечно. А значит, этот отрывок надобно истолковать так: "Сменят друг друга тысячи и тысячи поколений смертных, а тем временем в священной обители у бога вырастут зубы мудрости. Но время приберет всех, и даже самым славным богам суждено пройти по пыльной и смутной дороге в вечное забвение".
- Значит, Лонтанг утверждает, что даже боги смертны?
- Да. Его теория состоит в том, что боги - плод людской веры, и сколь бы ни были они могущественны, со временем люди бросят их ради других богов. Их забытые образы поблекнут и исчезнут.
- Кажется, ты весьма сведущ в таких вопросах. Дозволишь ли поинтересоваться, как тебя зовут?
- Я Ретилио, бедный философ из Седерадо. А ты?
- Вакар из Лорска.
- Любопытно, - задумчиво произнес философ. - Где-то я уже слышал это имя... Ах да, я же прошлой ночью во сне побывал на Ассамблее богов. Там было много наших, Астерио например, были и чужие боги, в том числе твой Окма. Они все время двигались, как будто исполняли погребальный танец, и часто повторяли: "Вакар из Лорска".
Вакар содрогнулся.
- Поскольку мне никогда не снятся боги, я не возьмусь истолковать твой сон.
- И долго ты здесь пробудешь?
- В этот раз всего лишь несколько дней, но я мечтаю когда-нибудь погостить тут подольше и изучить знаменитую огуджийскую философию.
Вакар слишком поздно спохватился, что ему следовало назваться вымышленным именем. Теперь же проницательный Ретилио лишь утвердился в своей догадке относительно его личности.
- Многие мои коллеги считают, - изрек он, - что если бы короли изучали философию или если бы люди выбирали философов своими королями, мир выглядел бы лучше. Однако на деле королям, похоже, недостает либо времени, либо желания заниматься пустяками.