— Теперь я в порядке, — говорю я, глядя в телевизор и делая вид, что не замечаю Рида.
— Так что, это была типа простуда на шесть часов? Я не понимаю.
— Твоя мама начнет кричать на тебя.
— Нет, я сказал ей, что пойду проверить тебя и отнесу домашнюю работу. — Он опускает свой портфель на диван и садится рядом с ним. — Миссис Меррит сказала, что сегодня мы должны прочитать четыре главы, и я подумал, что, может быть, мы могли бы сделать это вместе, чтобы было не так скучно.
Он достает школьный экземпляр книги «Мост в Терабитию» и начинает пролистывать ее.
— Я прочитаю позже, — говорю я, расстроившись, и иду обратно к входной двери. — Может, тебе лучше уйти?
Прищурившись, Рид смотрит на меня.
— Ками, что происходит?
Он всегда мог видеть все, но разве это не может быть единственным, что он не заметит?
— Ничего, — говорю я, заламывая руки.
— Ками, если ты не скажешь мне, что происходит, клянусь, я вызову копов.
— Копов? Ты с ума сошел? Если твой отец узнает, он закроет тебя на месяц.
— Если ты не скажешь мне, в чем дело, я предположу худшее. — Он встает и подходит ко мне, и я ненавижу себя за то, что расстраиваюсь, но не знаю, что делать.
— Я просто… — Я качаю головой, смотрю на него в отчаянии и, наконец, бормочу слова, которые мне стыдно произносить: — Этим утром у меня начались месячные, ясно?
Его лицо становится совершенно пустым, и ему требуется много времени, прежде чем он моргает, а затем кивает. Он не говорит ни слова, когда открывает входную дверь, а затем выходит, оставляя меня стоять в полном унижении.
Я проснулась этим утром и не знала, что делать. Я не могла сказать отцу, а если бы и сказала, что он мог сделать? Единственное, что я смогла придумать, это притвориться больной, чтобы остаться дома. Я думала, что, может быть, смогу попробовать завтра поговорить со школьной медсестрой, но она там только два дня в неделю.
Горячие слезы жгут глаза, и я начинаю плакать, но как только вытираю их, дверь снова открывается, и там стоит Рид со своей мамой.
— Я оставлю вас двоих, — говорит он и выходит.
Как только за ним закрывается дверь, Кэти шагает вперед и обнимает меня. Я начинаю плакать сильнее, когда она успокаивающе поглаживает меня по спине и говорит, что все будет хорошо. Сейчас я больше всего на свете хочу, чтобы она была мой настоящей мамой. То, что она здесь, когда мне больше всего нужно, — все из-за Рида. Он знает, что делать.
В конце концов, Кэти берет меня в магазин и покупает то, что нужно. Затем объясняет, как пользоваться этими вещами и заботиться о себе. Потом она приглашает меня на ужин, только вдвоем, и рассказывает истории, от которых мне становится лучше. Я задаю ей вопросы, и она на все отвечает, и когда возвращает меня тем вечером домой, я больше не боюсь.
Уже поздно, когда я ложусь спать, но слышу стук в окно. Я подхожу к нему и вижу Рида, стоящего снаружи. Открываю окно и шепчу:
— Что ты делаешь?
— Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты не возвращалась до темноты.
— Тебе лучше вернуться домой, пока твои родители не увидели, что ты снова сбежал. — Кэти была так добра ко мне сегодня, что я не хочу ее злить.
— Все в порядке. Я просто хотел проверить тебя. — Рид смотрит в сторону, будто так же смущен, как и я, но тот факт, что он вернулся, чтобы убедиться, что я в порядке, многое о нем говорит. — Мама не сказала мне, о чем вы говорили.
Я смеюсь и качаю головой.
— Это девчачьи штучки. — Я пожимаю плечами, но он, кажется, недоволен таким ответом.
— У нас нет секретов, — говорит он, но не настаивает. — Я принес тебе вот это. — Он протягивает мне маленький пакет, и я беру его. — Папа сказал, что дает это моей маме, когда у нее это… эм, время месяца.
Заглянув в пакет, я вижу кучу огромных шоколадных плиток и улыбаюсь ему.
— Спасибо.
Рид смотрит куда угодно, только не на меня, а потом прочищает горло.
— Пожалуйста, — говорит он, вытаскивая что-то из кармана. — Я принес тебе еще и это. — Он протягивает мне кольцо с бриллиантом, и я улыбаюсь ему. Он давал мне его на прошлой неделе, когда я упала в парке и ободрала коленку.
— Твоя мама была так мила со мной сегодня. Не хочу, чтобы она злилась, — говорю я, не решаясь принять его.
— Она оставила его на кухонной стойке. Думаю, она знала, что я возьму его, — говорит он, пожимая плечами.
— Ладно, — соглашаюсь я, надевая кольцо на палец. Я всегда чувствую себя лучше, когда он дает мне его.
— В любом случае, увидимся утром, хорошо? — Он улыбается, и все беспокойство за меня исчезает с его лица.
— Ага, — говорю я, и он машет рукой, убегая через поле к своему дому.
Глава 3
Ками
Седьмой класс
Я открываю глаза, когда тень закрывает солнце. Поднимаю взгляд и вижу Рида — он стоит надо мной с кексом в руке и зажженной свечкой.
— С днем рождения, Ямочки, — говорит он, и я улыбаюсь ему, когда сажусь.
Сейчас летние каникулы, и мы с Ридом лежим рядом с бассейном. Когда мы не занимаемся с лошадьми, то обычно проводим время здесь. Жаль, что лето почти закончилось, и мы возвращаемся в среднюю школу. Меня охватывает тот же страх, что и всегда.
— Ты помнишь? — удивленно спрашиваю я, когда он встает рядом со мной на колени.
— Думаешь, я забуду про твой день рождения?
Я отрицательно качаю головой.
— Конечно, нет. Ты никогда ничего не забываешь, — смеюсь я. Да, он не забывает. Рид не только красив, популярен и мил, он еще и умен. Его семья такая же, и она слишком совершенна, чтобы быть настоящей.
— Не тогда, когда дело касается тебя, — говорит он, и от этого у меня в животе порхают бабочки. — А теперь загадывай желание.
Он протягивает мне кекс, и я закрываю глаза. Я думаю всего секунду, прежде чем задуваю свечку.
— Это было быстро. — Он вынимает свечу и передает мне. Я слизываю с нее глазурь, а потом он кладет ее на землю рядом с нами.
— Я уже знала, чего хочу. — Единственное, о чем я мечтаю, это остаться здесь навсегда.
Рид отрывает бумагу от кекса и протягивает его мне.
— Ты не собираешься сказать мне?
— Неа.
Я откусываю огромный кусок кекса и протягиваю ему. Он улыбается, прежде чем откусить кусочек, и мы быстро съедаем его.
— Неужели он забыл? — спрашивает Рид.
— Это не так важно, — спешу сказать я. Не знаю, почему всегда защищаю своего отца.
Мне стыдно, что он мог так легко забыть о моем дне рождения. В отношении людей, он не лучший, зато если дело касается животных, то ему нет равных.