Мисс Силвер продолжала вязать.
— И вы по-прежнему не знаете, почему они поссорились?
— Ни Сисели, ни ее муж ничего нам не объяснили.
— Но порой причины ссор бывают очевидны. Может быть, тут замешана другая женщина?
— Не знаю… вряд ли. Ну конечно, другая женщина найдется везде, стоит только присмотреться, только не каждый в состоянии позволить себе поиски скелетов в шкафу. И потом, они женаты совсем недавно — не слишком ли рано для измен? Они в браке всего три месяца и были так счастливы! Но если заглянуть в прошлое… — миссис Эбботт подалась вперед и порывисто продолжила: — Беда в том, что я на самом деле ничего не знаю. Сисели избегает меня, мне остается только строить догадки. Но я могла бы с уверенностью утверждать, что другой женщины не было. Скорее, причина ссоры — деньги. Знаете, ведь Сисели богата.
— Да, так сказал Фрэнк.
Глаза Моники блеснули.
— Мать Реджа не оставила ему ни гроша, зато завещала все состояние Сисели. Неслыханно, правда? К сожалению, Сисели провела немало времени с бабушкой. Мы жили за границей, а Сисели на все каникулы приезжала в Эбботтсли, — она помедлила. — Возможно, я ошибаюсь, но порой мне кажется, что, общаясь с бабушкой, Сисели приобрела превратные представления о значении денег. Видите ли, леди Эвелин считала всех окружающих корыстными людьми — такими же, как она сама. И не сомневалась, что все мы охотимся за ее состоянием. Вот и решила в отместку оставить его Сисели. А иногда мне кажется, что она наказала не нас, а Сисели.
Мисс Силвер кашлянула.
— Что вы имеете в виду?
— Сама не знаю, — рассеянно отозвалась Моника Эбботт. — Эти деньги не принесли ей счастья — этого нельзя не заметить. Знаете… — она снова помедлила, — Сисели ничуть не похожа на бабушку внешне, зато ей присуще то же самое холодное упрямство. Господи, мисс Силвер, я так страдаю! Она ничего не ест, не спит, ничего не говорит нам. А ведь она была таким ласковым ребенком, пока вдруг не ожесточилась. Даже здесь она живет не потому, что это ей нравится, а в пику мужу, — достав платок, миссис Эбботт поспешно вытерла глаза. — Прошу, не считайте меня сумасшедшей, не упрекайте за откровенность с вами, почти незнакомым человеком, но в деревне мне совершенно не с кем поговорить. Вы не представляете себе, как я вам благодарна за возможность излить душу!
Глава 7
— Вот оно, это место, — сказал Фрэнк Эбботт.
Мисс Силвер вышла из машины, осмотрелась и первым делом подумала, что «роща Мертвеца» — очень удачное название. Никогда в жизни она не видела более мрачного леса и ухабистой дороги, и потому ничуть не удивилась безлюдности этих мест. Дорога спускалась в лощину, где было темнее, чем в остальном лесу. Деревья росли не очень густо и не поражали размерами — несколько чахлых сосен, заросли остролиста, поваленный вековой дуб, увитый плющом, и спутанный, разросшийся без присмотра подлесок.
Мисс Силвер поинтересовалась, кому принадлежит эта земля.
Фрэнк Эбботт усмехнулся.
— Кажется, дяде Реджу, но я не уверен. До самой тропы простираются владения семьи Томалин. По другую сторону тропы начинаются общинные земли. Последний мужчина в роду Томалин умер более века назад, у него были две дочери. Одна вышла замуж за Эбботта, вторая — за Харлоу. Владения Харлоу граничат с Эбботтсли. Дом Томалинов сгорел, а вместе с ним — и почти все документы. На этот клочок земли никто не претендовал, о нем просто забыли. Неудивительно, что с ним связано какое-то местное поверье, эти места пользуются дурной славой. По словам дяди Реджа, один старик из деревни рассказывал ему, что Мертвец наслал на рощу проклятие. Ни у Харлоу, ни у Эбботтов не нашлось бумаг, подтверждающих право собственности, долгие годы никому не было дела до того, кому принадлежит земля. Потом обнаружился какой-то старый документ, спорный вопрос удалось уладить. Пожалуй, можно сказать, что этим чудесным уголком теперь владеет Эбботт.
Мисс Силвер внимательно выслушала его.
— А дом? Если не ошибаюсь, среди леса стоит дом. Очевидно, он тоже является собственностью владельца земли.
— Дома я не видел, но полагаю, что он давным-давно развалился. Раньше к нему вела тропа — по словам местного констебля, она начиналась где-то здесь, у дуба, но от нее не осталось и следа. Если Мэри Стоукс говорит правду, а я ей не верю, именно здесь она стояла, когда увидела, как незнакомец ищет сережку убитой женщины. Интересно, что же Мэри увидела на самом деле? Если бы не Луиза Роджерз и ее сережки, я решил бы, что Мэри все выдумала. Но Луиза действительно исчезла. Дождя не было с самой субботы: на земле еще видны следы убегавшей Мэри. Носки вдавлены глубоко — она и вправду бежала.
Мисс Силвер ловко и быстро перебралась через канаву, присмотрелась к отпечаткам ног, затем снова огляделась.
— А далеко отсюда дом, о котором ты говорил?
— Согласно плану местности, который показывал мне дядя Редж — примерно четверть или полмили. Все называют это строение домиком лесника. Скорее всего, в былые времена к нему вела тропа. Но теперь ее нет.
Мисс Силвер кашлянула.
— А лес обыскали?
— Отчасти да.
— Фрэнк, дорогой!
— Понимаете, в то время я был просто сторонним наблюдателем, мне приходилось проявлять осторожность. Поисками руководил инспектор из Лентона, и почему-то у меня сложилось убеждение, что, если я рискну высказаться, хоть что-нибудь предложить, меня просто-напросто поднимут на смех, вот я и промолчал. Не знаю, понял ли он, что я из Скотленд-Ярда: в то время я старательно играл роль племянника полковника Эбботта. Поэтому никто не сообщил мне, как проходили поиски, но по-моему, они были весьма поверхностными и беглыми, и все следы теперь безнадежно затоптаны. Местный констебль Джо Тернберри ломился через лес, как паровой каток.
— Очень жаль, — откликнулась мисс Силвер.
Фрэнк кивнул.
— Но насколько я успел заметить, на земле не осталось никаких следов того, что по ней тащили что-то тяжелое.
Ума не приложу, как убийца сумел протащить или пронести труп через эти заросли в темноте и не оставить никаких следов — такого просто не может быть.
— Как далеко в лес вы заходили?
— Не слишком далеко. Как я уже сказал, я старался ни во что не вмешиваться. Но теперь, когда дело поручено мне, я сегодня же вызову из Лентона инспектора Смита, и мы прочешем всю округу. Но на блестящие результаты я не рассчитываю.
— А как насчет дома?
— Домика лесника? До него добрых полмили.
— Его осмотрели?
— Вряд ли. Видите ли, я полностью убежден, что Смит счел всю эту историю выдумкой — еще недавно и я так считал. Рассудим здраво. Девушка якобы видела, как окровавленный труп тащили по лесу. Но мы не нашли ни трупа, ни крови, ни каких-либо следов, что его тащили. К какому выводу придет посторонний человек? Он решит, что девушка солгала, и ни за что не пойдет обыскивать лес.
Выражение лица мисс Силвер не изменилось: оно как было, так и осталось непреклонным.
— Я была бы не прочь увидеть домик лесника.
Фрэнк метнул на нее быстрый взгляд.
— Зачем? Вы надеетесь найти среди руин Луизу Роджерз?
— Не знаю, Фрэнк. Но я хотела бы осмотреть дом.
Он издал странный смешок.
— Вы его увидите. Но во имя здравого смысла, объясните, кому могло понадобиться убивать женщину, предположительно здесь, в лесу, затем выносить труп на дорогу, где его увидела Мэри Стоукс, а потом снова тащить целых полмили по густым зарослям? И каким образом неизвестный ухитрился не оставить никаких следов? Это невозможно!
Мисс Силвер негромко кашлянула.
— Если это невозможно, значит, этого не было.
Фрэнк ответил ей озадаченным взглядом.
— Так чем вы хотите заняться сначала — поговорить с Мэри Стоукс или побродить по лесу?
— Пожалуй, сначала нанесем визит Мэри Стоукс.
На это Фрэнк и рассчитывал. Несмотря на внешнюю непринужденность, он напоминал натянутую струну. Дело представлялось ему донельзя запутанным, он был уверен только в одном: Мэри либо лжет, либо говорит правду. В первом случае можно опровергнуть ее слова. Во втором — обнаружить более убедительные доказательства, нежели об мороки, рыдания и сбивчивый рассказ. А что касается правдивости Мэри, Фрэнк не сомневался, что мисс Силвер сумеет распознать ложь. Но когда они очутились лицом к лицу со свидетельницей в гостиной Томлинс-фарм, Фрэнк засомневался, что им удастся хоть что-нибудь вытянуть из Мэри Стоукс.