Закончив диктовать, Кардинал отдал сообщение шифровальщикам и вернулся к приятным размышлениям о своей роли в истории Святого престола.
Командор Ордена хранителей был в бешенстве. Рушился его план возвращения Кольца — украденной части Священного Копья, того копья, что пронзило сердце Спасителя Иисуса Христа на Голгофском кресте. Само Копьё надёжно хранится в резиденции католикоса всех армян, и только избранные теперь знают тайну срезанного Кольца — тонкого металлического ободка с того места, где Копьё крепится к древку. Срезал его местный кузнец, которому монахи отдали Копьё для небольшого ремонта, и смастерил себе кольцо. 1700 лет прошло с тех пор, но дело о святотатстве не закрыто! Ему, Командору Ордена хранителей, суждено вернуть реликвию. Все обнаруженные следы пока ведут в Россию.
План Командора был прост. Русская девчонка Вера, прочитав письмо, начинает поиск Кольца в России. Хранители следуют за ней по пятам и в случае успеха изымают находку в пользу Ордена. Но провал в начале операции поставил под угрозу срыва весь план. Командор ещё раз просмотрел видеозапись и скрипнул зубами. Мало того, что незаметная слежка закончилась, не начавшись, и двое его людей раскрыты, так ещё и конкуренты возникли. Проклятый Ватикан! Проклятые папские прелаты! Разнюхали что-то и вдруг появились на месте последних событий в Петербурге.
«Провидение Господне с нами! — усмиряя волнение, размышлял Командор. — Кто бы мог подумать, что охрана коттеджей на Островах Петербурга расположила камеры видеонаблюдения почти на всех фонарных столбах. К тому же ФСБ держит под полным контролем места проживания значимых людей города. Не дай бог с ними что-нибудь произойдёт! Вокруг дома Пиоровского напичкано столько аппаратуры, что все тайное сразу становится явным. Плохо, что ищейки ФСБ теперь знают о нас! Но хорошо, что ватиканских шпионов идентифицировали. Места проживания и все маршруты передвижения с момента прибытия их в Петербург теперь известны». Один из старших офицеров ФСБ, верный армянин местной диаспоры, с которым давно установлена неформальная связь, предоставил запись и данные на двух граждан Италии, прибывших из Женевы. Это они вдруг появились в парке и успели сфотографировать и обшарить незадачливых агентов Ордена. «Я уничтожу их, как бешеных псов», — яростно прошептал хранитель Копья.
Командор очень редко покидал пределы Эчмиадзина, но обстоятельства не оставили ему выбора. Он встал из-за огромного стола. Мощный голос его, гулко отзываясь многочисленным эхом под каменными сводчатыми потолками древнего армянского монастыря, промчался по всем помещениям. Он донёс до каждого, кого это касалось, его категорический приказ: «Приготовить к вылету самолёт. Погрузить аппаратуру, технику, оборудование, снаряжение, оружие. К вылету собрать отряд из 15 человек. Сообщить в Петербург о нашем прибытии — подготовить прохождение границы и таможни, транспорт и две резиденции. С нами Бог и Священное Копьё Судьбы!»
В то же время на Васильевском острове в респектабельном особняке, принадлежащем католической церкви, происходили малопонятные события. В размеренную жизнь служителей вмешалась тревожная суета политики Ватикана. С вечера один за другим начали прибывать крепкие, подтянутые, одинаково одетые люди, суровые и неразговорчивые. Их багаж доставлялся по отдельности различными курьерскими службами.
Сообщения, полученные главой прелатуры Ватикана в Петербурге, ничего конкретного не объясняли: принять, оказать помощь, не вмешиваться, не распространяться. Личная подпись главы папской курии под приказами подчёркивала серьёзность происходящего: как же, сам Кардинал, руководитель Священной конгрегации, бывшей святой инквизиции. В этом ведомстве перестали шутить ещё со времён Великого инквизитора, и угрюмо-серьёзные его представители деловито и по-хозяйски обосновывались в тихой католической обители на берегах Невы.