— И куда вы спрятали сокровища? — уставился он на глядящего под ноги Абрека.
— Только не говори мне, что ты пошутил. Не нужно. Ох, не рискуй. Помирать, оно можно по-разному. А место здесь глухое. Никто тебя не услышит. Итак. Попытка только одна, она же зачетная.
— Здесь? — указал пальцем на раскоп. — Ты чего стоишь, как не родной, давай, откапывай.
Игорь медленно, словно автомат, двинулся вперед.
Подошел к яме и заглянул вниз. "Вот и все, — кольнуло острое сожаление. — И все кончится". Он сжал зубы, и спрыгнул в раскоп. — На, — протянул ему лопатку водитель. Он тоже выбрался из машины и с интересом наблюдал за событиями.
Абрек подбросил маленькую, похожую на саперную, туристскую титановую лопатку с коротким черенком на ладони, аккуратно положил на бровку и, не видя больше смысла тянуть, поднял голову, глядя на стоящих вокруг ямы зрителей.
— Нету там серебра, — угрюмо произнес он. — Хрен вам, а не клад. Суки. Стреляйте.
Он зажмурил глаза. Зачем-то сунул мокрые от пота ладони в карманы куртки и сжал кулаки.
— Огорчил ты меня, "мусор", — произнес Лазарь. — Что ж, за смелость хвалю. Потому, быстро все закончим. — Щелкнул взведенный курок.
Игорь, едва сдерживая себя, чтобы устоять на подкашивающихся от слабости ногах, сжался в ожидании горячего удара.
Волна возникла где-то в глубине почвы. Непостижимо, без какого-либо логического объяснения, проникла в ступни ног и мгновенно охватила все его существо.
В голове вспыхнуло, и наступила тьма.
Конунг не понял, что с ним. Да и не собирался выяснять. Было главное. Перед ним стояли враги. Они хотели его смерти. Рванул наружу зажатую в узкой, неудобной прорехе своей одежды руку и ухватил верный меч. Вместо плотной кожаной рукояти, ладонь сжала гладкий кусок дерева с насаженным на конце плоским, почти невесомым, лезвием.
Рывок еще секунды назад сломленной, безвольной жертвы ошеломил палачей.
Заточенный край лопатки полоснул по ногам того, что стоял к нему ближе всех.
Лопатка рассекла сухожилия и вонзилась в кость.
Бандит дико визгнул и дернул руку с взведенным уже курком в сторону. Треснул выстрел, и посреди лба Лазаря возникло аккуратное отверстие. Авторитет качнулся и начал заваливаться на стоящего в яме. Однако когда тело главаря рухнуло в раскоп, там уже никого не было.
Словно подброшенный подкидной доской, пленник взлетел на метровую высоту и, крутанулся по истоптанной траве, уходя в сторону. А еще через секунду сверкнула перед глазами водителя острый край титановой лопатки.
Свистнул воздух в распластанной трахее, забулькала алая кровь.
Ноги Слона подкосились, и, уже падая, он почувствовал, как вспыхнула в груди острая боль… Хрустнула дорогая ткань, и липкая лопасть глубоко, до самого упора, вошла в тело.
В живых оставался только младший из Лазаревских горлохватов.
Забыв о навыках, он скреб по гладкой коже своей пижонской куртки, пытаясь выдрать зажатый полой ствол.
Воин вскинул оружие, собираясь прикончить и последнего из врагов, но в последний момент крутанул страшное оружие и с силой вогнал деревянную рукоять точно в лоб могучего противника.
"Сильный раб. Пусть живет", — мелькнуло в голове.
Слоненок качнулся, закатил глаза и успокоился в глубоком нокауте.
Викинг замер, окинул взглядом поле битвы, задержал внимание на телах поверженных врагов, привычно оценивая трофеи, и попытался понять, что случилось.
Вспомнилась неудачная схватка, удар, дробящий ребра и рвущий внутренности. Боль и холод последних мгновений.
"Где я? — мысль показалась странной. Произнесенная на чужом языке она все же была понятной. — Это и есть Ваалгала?"
"Не может быть? Уж больно похож этот берег на тот, в густых зарослях которого их ладьи ожидали добычу. Выходит я так и не попал к трону Одина? Или меня не принял в свое войско Великий Тор?"
"Но это не спутники богов, нет, это простые смертные. Причем глупые и неловкие", — он склонился над одним из убитых и свободной рукой потянулся за лежащей возле мертвого блестящей вещью. Пальцы воина разжались, и ржавое колечко вывалилось на залитую кровью траву.
Глава 6
Игорь уставился на пистолет и клацнул отвисшей челюстью. Выпрямился и медленно, словно вынырнув из глубокого сна, осмотрелся по сторонам.
— Ох, ни… — только и смог произнести Абрек.
Видом покойников бывалого опера смутить трудно, однако, если "жмуры" только что собирались вывести за скобки тебя самого, а через минуту лежат в совершенно непотребном виде, это в корне меняет ситуацию.