Кубик почесал затылок, пытаясь вспомнить, как он зовется.
"Волхв… Точно, они еще князю, как его, Игорю, напророчили несчастный случай со змеей".
Впрочем, духарился Вовка, скорее, от неуверенности: "Одно дело читать о всяких там магах и волхвах в книжке, другое — встретить его вживую".
"А, семи смертям не бывать…" — решился Кубик и, подтянув резинку трусов, коротко стукнул в трухлявую дверь.
Увы, ни звука в ответ. Постучав еще пару раз, уже от души, решительно пихнул створку ладонью.
Дверь дрогнула, но устояла. "Интересно, может, он по делам ушел? — озадачился Кубик. Глянул внимательно и рассмеялся: — Идиот, а дверь он на врезной замок закрыл?
Не срастается. Значит, там. И просто не желает открывать. Логично. И в чем-то справедливо. Мало ли кто по лесу шастает?"
Владимир озадаченно потоптался возле двери, и тут его внимание привлекло полчище мух, над громадным валуном, лежащим недалеко от входа.
Присмотревшись, исследователь понял, что трапезой для этого роя стали продукты. Сложенные на импровизированный стол куски вяленого мяса и раскисшие, грязно-серые лепешки из перемешанной с отрубями муки.
"Давай думать, — обратился Вовка к себе. — Так понимаю, это харч, который местное население поставляет жрецу неведомого культа. А раз продукты не тронуты, то?.."
Додумывать не стал. Уперся в хлипкую дверь и легко, почти без усилий выломил деревяшку, служащую засовом.
Дверь тихонько скрипнула и приоткрылась.
Кубик нерешительно оглянулся в поисках чего-нибудь, напоминающего оружие, не нашел и, вытерев со лба пот, шагнул вперед.
И оказался в полной темноте. В нос ударил тяжелый запах. Пахло сыростью, плесенью, и еще чем-то отвратительно-противным.
Вовка прижал дверь ногой и всмотрелся: "Хм. Так и есть". Несколько ступеней, низкий, сложенный из ошкуренных бревен, потолок. Утоптанный земляной пол. А в углу убого жилища, на длинной скамье лежал ворох грязных шкур.
Осторожно, готовый в любой момент выскочить наружу, Кубик шагнул к ложу местного шамана. Так и есть, среди изъеденных молью меховых покрывал виднелся клок седых волос, обрамляющий худое, почти полностью высохшее лицо. Больше похожее на обтянутый пергаментом череп, оно напоминало высушенную мумию.
"Похоже, старый был. Наверное, от возраста и помер", — уже чуть спокойнее подумал Володя, отступая к двери. Обвел взглядом пространство пещерки и заметил висящую на вбитой в стену щепке довольно чистую рубаху. Длинную, с красновато-бордовым хитрым узором по вороту. А рядом, на специальной подставке стояла настоящая волчья голова. Впрочем, вглядевшись, Кубик сообразил, что это просто отлично выполненный муляж.
— Вот это дают… Славяне, — прочистил горло Кубик. Он воровато оглянулся и, словно невзначай, стянул с вешалки распорку с рубахой. Подумал и прихватил заодно и портки.
"Ему уже все равно, а мне без одежды вовсе край", — попытался оправдать он вынужденное мародерство.
Не видя смысла оставаться дольше наедине с покойником, Кубик выбрался наружу, с наслаждением вдохнул пахнущий травой воздух. Глянул на небо, которое стремительно затягивало громадными, чернильного цвета тучами.
Впрочем, крылатая фраза Винни-Пуха про начинающийся дождь не выговорилась. Мешало воспоминание об увиденном.
— "Тем не менее, нужно спешить", — рассудил Владимир, торопливо натягивая широкие штаны. Затянул тесемки и вдел руки в украшенные замысловатым узором рукава рубахи.
Увы, дедок явно не был атлетом. Натянуть узковатую одежду оказалось сущей мукой. Опасаясь разорвать тесный ворот, Вовка вывернул руку и попытался расправить его. Треснула ткань, ладонь скользнула в пройму и зацепилась за натянутый ремешок.
Кубик сделал еще одну попытку освободить руку и почувствовал, как мизинец скользнул внутрь кольца.
— Ох, — он зажмурился, ожидая чего угодно. Вечной темноты, полета по бесконечному светящемуся коридору… но ничего не случилось. В смысле совсем.
Неуступчивая рубаха, наконец, оказалась на широких плечах штангиста, а рука с надетым на палец кольцом, выскользнула из ворота.
— Ф-фу, — Вовка осторожно приоткрыл один глаз. Оглядел темное от наползающих облаков поле и осторожно снял с шеи оборванную тесемку.
"Ну вот, а ты говоришь… — облегченно выдохнул Кубик, и повел плечом. — Хорош. А?"
И, завершая наряд, подпоясался тонким, из множества цветных нитей поясом.
То, что произошло с ним, можно было охарактеризовать одним словом: Озарение.
Ни ярких вспышек, ни мелькания образов, просто все стало ясно и понятно. А затем в голове прозвучал тихий, доносящийся, словно из невероятного далека, голос: