— Хозяин выбрал какое-то особое вино?
— Да, господин, — ответил слуга, вытирая пот со лба, — он велел подать именно это…
«Обычно этим делом занимался Гутторм, — припомнил Эрленд, — или, на худой конец, старший повар, но что-то я не замечал, чтобы сам герцог спускался в подвал. Он ведь вино умеет только хлестать, а так совершенно в нем не разбирается. Неспроста все это. Пожалуй, к вину я сегодня притрагиваться не буду».
Прощальный ужин съезда благородных нобилей начался в несколько натянутом настроении, но постепенно гости разошлись, тосты следовали один за другим, послышались шутки, смех — все было как раньше, до той поры, когда череда событий в замке не поселила в душах хозяев и гостей тоску и мрачные подозрения. Бароны и герцоги вновь почувствовали себя одной большой семьей настоящих немедийцев, и герцог Бьергюльф, несомненно, был самым гостеприимным и хлебосольным хозяином.
«Что за чушь влезла мне в башку пару дней назад? — с изумлением подумал барон Арнстейн, чувствуя необычайный прилив веселья и бодрости. — Подозревать такого человека в ужасном преступлении только благодаря непонятным дурацким шуткам, подстроенным его недоброжелателями…»
Настроение у барона слегка испортилось, и он, поднявшись из-за стола, подошел к графу Мозесу, который рассыпал комплименты в кругу нескольких знатных дам.
— Извините, дражайшие, — галантно склонился перед ними барон Фронденбергский, — вы позволите на пару слов похитить вашего кавалера?
Дамы в изумлении пооткрывали рты, так как впервые слышали из уст барона что-то учтивое и приятное. Обычно от него исходили либо скабрезные солдатские шутки, либо длинные сентенции о том, как женщины должны знать свое место.
— Послушай, Мозес! — зашептал барон, отводя графа в сторону. — Тебе не кажется, что мы поспешили с письмом к королю?
— Наплевать! — похлопал его по плечу граф. — Смотри проще на события и веселись, когда есть возможность. Конечно, ты написал дурацкое письмо, но что теперь поделаешь — ошибки бывают у всех!
— Но мы же вместе… — начал было Арнстейн.
— Ха-ха-ха! — захохотал граф Шоберский. — Кто писал письмо — ты или я? А? — Барон помрачнел еще больше, а Мозес опять залихватски хлопнул его по плечу. — Не грусти! Если король и придаст этому письму какое-то значение, — он наклонился поближе к собеседнику, — в чем я сомневаюсь, по правде говоря, то можешь сказать в свое оправдание, что был сильно пьян. Все знают — ты любишь крепко погулять, так что посмеются над тобой, и только.
— Ты думаешь, Бьергюльф не затаит на меня обиду, когда узнает обо всем?
— Да брось ты! — заверил его граф. — Герцог — душевный и веселый человек, ты только посмотри на него, — Он махнул рукой в сторону Бьергюльфа, который, обняв порядком захмелевшего старца Астриса, что-то шептал ему на ухо, отчего ученый муж вытаращил глаза, а потом разразился громким хохотом. — Видишь? — повторил граф Шоберский. — Веселись! Что-то ты кислый сегодня.
«Тебе-то что, — с раздражением подумал барон, отпуская рукав Мозеса. — И подтолкнули меня демоны под руку написать это идиотское письмо…» Он вернулся на свое место, рядом с герцогиней Гунхильдой.
— Сегодня ты не похож на себя, друг мой, — засмеялась она. — Неужели тебя расстроили эти дурацкие шутки? Не обращай внимания. Посмотри на моего мужа. Даже он не придает им никакого значения! Так ведь, Бьергюльф?
— Давай выпьем хорошенько, Арнстейн, — услышав последние слова, повернулся к ним герцог, оставив старика Оссарского. — Все-таки редко столько настоящих немедийцев собирается вместе за одним столом. Взгляни. — Он обвел рукой шумный сонм своих гостей. — Я имею в виду настоящих нобилей славной Немедии, а не лощеных обезьян из придворных. Так, Астрис? — вновь обратился он к королевскому посланнику.
— Да здравствует Немедия! — вместо ответа заорал старик, вскакивая на ноги.
Ответный рев сотни глоток вознесся над стенами замка. Все поднялись со своих мест, размахивая кружками и выкрикивая слова похвалы королю и державе. Грянула музыка, потом вновь кто-то выкрикнул тост во славу Немедии. Словом, веселье било ключом.
«Да, — делая вид, что пьет вместе со всеми, подумал Эрленд, — Краутвурст неплохо потрудился. Теперь вряд ли герцогу может что-либо угрожать. Благодаря подсыпанному колдуном зелью нобили все забыли. Неужели навсегда? — Его пронизала холодная дрожь. — Выходит, что нам с Хайделиндой придется бежать из замка. И хорошо, если удастся это сделать. Но где же она? Где киммериец? — Эрленд встал со своего места, прошел вдоль рядов веселившихся гостей. — Надо срочно искать его. Завтра утром, как только рассветет, сразу и отправлюсь».
Аргосец был не на шутку встревожен происходящим. Исподтишка наблюдая за герцогом, он заметил, что тот не пьет вина. Это окончательно укрепило его уверенность: колдун подмешал в вино какое-то зелье. Зная характер Бьергюльфа, он не льстил себя надеждой, что все на этом закончится. Когда гости разъедутся и лишних свидетелей не будет, Хайделинде будет угрожать смертельная опасность. Хорошо еще, что егеря не нашли ее в лесу.
«Может быть, — мелькнула мысль, — ее с Конаном уже и нет здесь? Но куда киммериец мог отвезти Хайделинду? В Бельверус или в Нумалию? Ничего себе положение!»
Он взял себя в руки, стараясь не показать другим своего беспокойства, и придал лицу выражение легкого и беззаботного веселья, как у остальных гостей.
— Эрленд! Эрленд! ~ услышал он голоса из группы молодежи. — Иди к нам!
Ему совсем не хотелось веселиться среди отпрысков знатных нобилей, но он присоединился к ним, чтобы не выдать себя Бьергюльфу или взгляду колдуна, который — аргосец был в этом абсолютно уверен — откуда-нибудь внимательно следит за поведением гостей. Ради того, чтобы спасти свои шкуры, двое убийц, без сомнения, могут пойти на все.
Праздник уже катился к завершению, некоторые гости разошлись по своим покоям, кое-кого унесли слуги, и только самые стойкие и здоровые продолжали веселиться. Эрленд переходил от одной группы гостей к другой, нигде особенно не задерживаясь. Он старался быть на виду и в то же время не оставаться ни с кем рядом.
Он громко смеялся, шутил, изображая слегка подвыпившего, и на предложения выпить еще неизменно отвечал, что находится на службе, и герцог должен видеть его трезвым. При этом он как бы терял равновесие и под хохот сотрапезника двигался дальше. В один из таких моментов он краем глаза увидел, что к Бьергюльфу подбежал стражник замка и что-то возбужденно сказал хозяину. Лицо герцога на глазах стало менять свое выражение, и он принялся озираться по сторонам, ища кого-то.
«Что произошло?» — мелькнуло в голове аргосца, и он стал потихоньку выбираться из толпы гостей.
Тут на него наткнулся взгляд герцога, и Бьергюльф движением руки подозвал его к себе. Эрленд, продолжая изображать пьяного, не спеша направился к хозяину.
— Тебе придется пойти к воротам и встретить капитана Штальхорста из Гвардии Золотых Леопардов. Постарайся разузнать, куда они едут. — Слова герцога звучали отрывисто, и, как тот ни старался скрыть волнение, они выдавали его тревогу.
— Бу-будет исполнено, хозяин! — Эрленд пошатнулся и нарочито твердым шагом направился к воротам.
— Постой! — остановил его Бьергюльф. — Ты совсем пьян и до ворот не дойдешь. Иди спать, я сам его встречу.