— Это Пьяный Кулак, — гордо заявил Ронин. — Когда твой противник думает, что ты уже не в состоянии… ты нападаешь!
21
УМЕШУ
— Почему бы не использовать мост? — спросила Хана, когда они продолжили путь на следующий день.
— Ты не научишься ничему у моста, — ответил Ронин, прыгая с берега на камень, торчащий из воды.
Он приземлился на одну ногу, раскинув руки, в одной из них была бутылка сакэ, в другой — мечи. Джек и Хана смотрели, как он пошатывается, окруженный бегущей водой.
— Баланс делает или ломает боевое искусство.
Он прыгнул на следующий камень, меньше предыдущего и более скользкий. Но у него не было проблем с этим. Как он и сражался в пьяной шатающейся манере, так и прыгал с камня на камень, качаясь, как тростник, чтобы уравновесить себя, пока не достиг противоположного берега.
Он поднял бутылку, словно пил за них, и глотнул.
Хана взглянула на Джека.
— Если он пересек, то я точно смогу.
Разбежавшись, она прыгнула и достигла первого камня.
— Легко! — крикнула она, пошатываясь на крошечном островке.
Глубоко вдохнув, она приготовилась к следующему прыжку. Когда она приземлилась, ее нога соскользнула, и она потеряла равновесие. Маша руками в воздухе, Хана выглядела как разъяренный воробей, пытаясь выровняться. Но бесполезно. Она рухнула головой вперед в реку.
Ронин громко хохотал над неудачей Ханы, а она вынырнула, отплевываясь и судорожно дыша.
— Я не умею плавать! Я не умею плавать! — вопила она, безумно молотя по воде.
Джек сбросил сандалии и был готов прыгнуть к ней, когда Ронин сказал:
— ВСТАНЬ! Там не глубоко.
Выпрямив ноги, Хана прекратила паниковать и выглядела немного глупо. Вода доставала ей только до запястий, она прошла остаток пути по реке.
Ронин повернулся к Джеку.
— Твоя очередь, мальчик-самурай!
Джек, будучи опытным во многих тестах, пройденных во время обучения в Нитен Ичи Рю, не беспокоился о переходе. У него даже было преимущество в виде бо, которым можно было балансировать. Привязав сандалии к оби, он начал прыгать с камня на камень, его босые ноги цеплялись за их сколькую поверхность, прямо как за нок-рею Александрии, когда он был марсовым.
— Впечатляет, — проворчал Ронин, когда Джек достиг последнего камня. — Вот, держи.
Ронин кинул бутылку Джеку. Имея мало времени, чтобы отреагировать, Джек выпустил посох и схватил летящую бутылку. Она ударила его в грудь.
— Не урони!
Джек старался удержаться, но его равновесие нарушилось, он плюхнулся в реку. Плывя по ней, промокнув и с грузом в виде бутылки, Джек уловил веселье Ронина, Хана тоже рассмеялась.
Ронин протянул руку. Ценя этот жест самурая, Джек мог выбраться из холодной воды.
— Сакэ! — сказал Ронин, игнорируя протянутую руку Джека.
Он должен был понять. Он отдал самураю его ценную бутылку.
— Нельзя, чтобы такая простая уловка выбивала твое равновесие, — отметил Ронин, пока Джек выходил из реки.
Несмотря на тренировки как самурая, так и ниндзя, Джек понимал, что ему еще многому учиться. Он больше не попадется на это.
Ронин перевел взгляд на них двоих, стоявших перед ним, как мокрые крысы.
— Не бойтесь, вы высохните к тому времени, как мы дойдем до Киото!
Они приветствовали тепло послеполуденного солнца, когда покинули склоны покрытой лесом горы провинции Ямаширо и вошли в луга префектуры Киото. Идя по главной дороге, они проходили мимо огромных полей, расчерченных на ряды маленькими деревьями, похожими на кусты, не выше Джека.
— Мы пришли в Аодани! — восхитился Ронин. — Это место знаменито своими садами цветущих слив. Здесь около десяти тысяч деревьев. Весной они просто невероятно цветут.
— Не могу представить тебя, любующимся цветами, — сказал Джек, глядя лукаво на несдержанного самурая.
— Я люблю ханами, — вставила Хана. — Все цветы такие красивые… — озорная улыбка растянула ее губы. — И никто не заметит, если один или два цветка пропадут.
Ронин рассмеялся.
— Мне больше нравится урожай, когда из слив делают умешу. Сливовое вино Аодани — это лучшее вино во всей Японии!
Он ускорил шаги, когда в поле зрения появилась деревня.
— Посмотрим, правда ли это.
Джек и Хана последовали за ним. Деревня была маленькой, но уютной. Несколько соломенных домиков с верандами обрамляли дорогу. Среди них был и магазин еды, и чайный домик. Два человека сидели на улице у паланкина, их глаза были закрыты. Они, очевидно, восстанавливали силы после переноски своего господина, крупного шарообразного мужчины, который был внутри, наслаждаясь чайничком сенча и уплетая несколько сладких вагаши с красными бобами.