— Цветки из слоновой кости!
— Мне все еще нужны убеждения.
— Но я описал дизайн! — настаивал Джек, пока Каннеске поднял меч, и Хана начала кричать.
— Скажи мне, гайдзин, сколько птиц на дереве? — осведомился даймё с издевательской улыбкой на губах.
Джек напряг мозги, пытаясь вспомнить. Его сознание было пустым. Крик Ханы растворился, став жалким хныканьем, ее лицо смертельно побледнело, когда Каннеске перехватил меч удобнее, готовый исполнить угрозу.
— Подождите! — прокричал Джек, когда понял шутку даймё. — Ни одной!
Каннеске смотрел на повелителя, ожидая приказа, чтобы отрезать руку, но улыбка даймё Санады сменилась на хмурое выражение лица.
— Верно.
Каннеске, разгневанный раскрытием, собрался опускать меч, чтобы в любом случае отрезать Хане руку.
— НЕТ! — приказал Санада, глада на своего советника. — Гайдзин выиграл соревнование. Похоже, он говорит правду об инро.
Мужчина заметно присмирел под тяжелым взглядом господина, возвращая меч и отошел, склонив голову, как и стоял до этого. Хана прижала руки к груди с облегчением.
Даймё вертел в руке инро.
— Я бы вернул ее тебе, но она тебе почти не нужна в пути, — он отдал коробочку другому прислужнику. — Итак, у нас есть твоя инро, мечи, конечно… А что насчет этой книги, называемой путеводителем?
Рот Джека раскрылся в изумлении.
— Он у вас?
Даймё медленно покачал головой.
— Я надеялся, что он у тебя. Сёгун хочет его вернуть.
— Вернуть? — возмутился Джек. — Но он мой. Он принадлежал моему отцу.
— Ты хочешь слишком много, юный самурай, — сказал даймё. Он подошел к маленькому деревянному столику, разочарованно ворча. — Жаль, что он был у тебя не так долго. Я был бы в большом почете у Сёгуна, если найду путеводитель.
Джек почувствовал облегчение, узнав, что путеводитель не был найден. Сёгун был последним человеком, которому можно было владеть им. А значит, журнал был все еще у Ботана, если он еще не продал его… или не сжег… Над его головой висел смертельный приговор, Джек понимал, что он никогда не узнает ответ.
Даймё Санада погрузился в размышления. Он сел на стол, где стояли черные и белые камешки, счетчик был сложной схемой на сетке из квадратов, начерченных на поверхности стола. Из миски он взял следующий белый камень и опустил вниз со стуком.
— Играл ли ты когда-нибудь в го? — внезапно спросил он.
Джек покачал головой.
— Какая нецивилизованная твоя страна! — отметил даймё Санада. — Что ж, это мой долг — представить тебе го, пока ты не умер.
Изумленный Джек не удержался:
— Если вы собираетесь убить нас, зачем я должен играть в какие-то игры с вами?
— За твою свободу? — предложил даймё Санада к полному недоверию Джека. — В уважение за помощь, оказанную даймё Такатоми, я предлагаю сыграть, а на кону будет твоя жизнь.
— Но я понятия не имею, как играть, — сказал Джек.
— О, правила просты, — сказал правитель, отклоняя его протест. Санада взглянул на Ронина. — Я подозреваю, что ты знаешь игру.
Ронин, державший губы сжатыми, едва заметно кивнул.
— Хорошо. Даю вам остаток утра, чтобы научить гайдзина.
— Вы очень добры, — пробормотал Ронин.
— Но если я выиграю, — вставил Джек. — Как я могу верить вашему слову?
— Я честный человек, играющий по правилам, моя слово — моя связь, — ответил даймё, заискивающе улыбаясь.
Джек понимал, что это лучшее, что могло быть.
— А что с моими друзьями?
Дайме думал недолго, а затем развел руками.
— Почему бы и нет? Я сегодня щедрый. Все вы будете свободны… если ты победишь.
Повернувшись к Каннеске, даймё Санада отдал приказания:
— Держи возле них шестерых стражей все время. Они могут использовать игровую доску из чайного домика. Ты ответственен за них, но сначала мне нужно поговорить с тобой наедине.
Когда даймё и крайне недовольный Каннеске направились в поместье, Ронин прильнул к Джеку и прошептал:
— Он жестоко играет с нами. У нас нет и малейшего шанса выстоять в го против такого игрока!
— Но он сказал, что правила просты, — вставила Хана с отчаянной надеждой.
— Легко научиться игре в го, — признал Ронин. — Но мастером становятся всю жизнь.
37
ПРАВИЛА
Несмотря на его пессимизм, Ронин согласился обучить Джека, отсрочка их смерти давала возможность выбраться.
Пока они втроем сидели вокруг доски у чайного домика, разбираясь в правилах, шесть стражей стояли на расстоянии. Но они не спускали глаз с узников, держа руки на мечах.