– А вы сами не можете производить углеводы?
– Я понял вашу мысль, – кивнул Крофорд. – Но мы не в состоянии это сделать, как не в состоянии производить вечмобили или незатупляющиеся бритвенные лезвия. Наши инженеры и химики уже давно заняты изучением этого вопроса, но ни на шаг не продвинулись в решении проблемы.
– А что произойдет, когда безработным понадобится еще кое-что кроме пищи? – спросил Виккерс. – Когда их семьи окажутся в лохмотьях и возникнет нужда в новой одежде? Когда их выбросят на улицу?
– Думаю, что могу ответить на ваш вопрос. Появится еще одно филантропическое общество, которое даст им одежду и кров. Уже продаются дома по пятьсот долларов за комнату, и это чисто символическая цена. Почему бы не давать их даром? И почему бы не продавать одежду за десятую или двадцатую часть стоимости? Костюм за пять долларов, платье за пятьдесят центов…
– А вы не пробовали прогнозировать, какую следующую новинку они готовят?
– Мы пытались это сделать. Мы были уверены в скором появлении автомобиля. Как видите, так оно и случилось. Думали мы и о домах. Теперь очередь за одеждой.
– Пища, одежда, жилье, средства передвижения – четыре основные потребности человека.
– Кроме того, они располагают горючим и источником энергии, – добавил Крофорд. – Когда достаточное количество людей поселится в новых домах, снабженных солнечной энергией, придется распрощаться с обычными отраслями энергетической промышленности.
– Но кто же эти деятели? – спросил Виккерс. – Вы говорите, что не знаете их. Но есть ли хоть какое-то предположение?
– Ни малейшего. У нас имеются списки персонала и членов их административных советов. Но мы не можем найти этих людей.
– Может быть, это русские?
Крофорд отрицательно покачал головой:
– Нет, они тоже обеспокоены, хотя у них пока ничего подобного не наблюдается.
В первый раз Крофорд шевельнулся. Он снял руки с живота, схватился за ручки своего массивного кресла и встал.
– Кажется, вы не поняли, какая роль во всем этом отводится вам? – спросил он.
– Не понял.
– Мы не можем сразу, без какой-либо подготовки, заявить: «Люди! Перед вами союз мировых промышленных держав, борющихся за сохранение вашего образа жизни». Мы не можем сказать им о сложившейся ситуации. Нам рассмеются в лицо. Нельзя просто так объяснить людям, что вечный автомобиль и дом по пятьсот долларов за комнату обернутся для них катастрофой. Мы не можем этого сказать, но им необходимо это узнать. Мы хотим, чтобы вы написали об этом книгу.
– Не вижу… – начал Виккерс.
Но Крофорд прервал его на полуслове:
– Вы напишите так, словно сами обо всем узнали. Вы намекнете на хорошо информированные источники, не называя их. Мы предоставим вам материалы, но все должно исходить от вас.
Виккерс медленно поднялся и протянул руку за шляпой.
– Спасибо, что вы подумали обо мне, – сказал он, – но меня не интересует ваше предложение.
Глава 7
Энн Картер сказала Виккерсу:
– В один прекрасный день, Джей, я так рассвирепею, что разобью тебе голову. И тогда, может, узнаю, чем она набита.
– Мне нужно написать книгу, чем я и занят в настоящий момент. Ты имеешь что-нибудь против?
– Твоя книга может подождать. Ее ты всегда сможешь закончить. А вот эту, о которой шла речь, – нет.
– Давай-давай. Скажи, что я швырнул на ветер миллион долларов, ты ведь именно так считаешь?
– Ты мог содрать с них кругленькую сумму и заключить с издателем такой договор, что пальчики оближешь.
– И отложить в сторону свое самое великое произведение, – сказал Виккерс. – Остыть и, вернувшись к книге снова, понять, что душа к ней уже не лежит.
– Любая книга, которую ты пишешь, – твое самое великое произведение. Джей Виккерс – ты жалкая тень писателя. Согласна, ты неплохо пишешь и твои чертовы книги хорошо расходятся, хотя иногда мне непонятно почему. Если бы ты не зарабатывал этим деньги, ты бы и строчки не написал. Скажи мне откровенно, зачем ты пишешь?
– Ты ответила сама. Ради денег. Раз ты так считаешь, значит, так оно и есть.
– Ну ладно, я – лицо заинтересованное.
– Боже мой, мы ругаемся так, будто давно женаты.
– Кстати, то, что ты никогда не был женат, доказывает, какой ты эгоист. Бьюсь об заклад, ты никогда и не думал о женитьбе.