Они остолбенело смотрели мне вслед, не делая попыток остановить.
Холодный тяжелый воздух Садового кольца немного отрезвил меня. Я запахнула пальто и быстро пошла к машине. Мне просто необходимо было увидеть дочь, зарыться лицом в ее волосы, вдыхая родной сладкий запах! Иначе мое психическое здоровье попадет под большое сомнение!
Сама не помню, как доехала до детского садика и припарковала машину. Катька ходила в частный детский сад. Кроме многочисленных кружков он устроил меня еще и тем, что ребенка отсюда можно было забирать позже положенных шести часов вечера. Мне, честно говоря, не часто удавалось уйти с работы, как сегодня, в шесть. В нашей компании это было не принято. Шеф, тот вообще сидел до девяти, а то и до десяти, если, конечно, не ускользал на деловую встречу или ужин. Сейчас было без пятнадцати девять и детей осталось всего двое — Катька и маленький мальчик из другой группы. Они, полностью собранные и одетые, играли на улице под присмотром воспитательницы и бдительного охранника, кивнувшего мне как старой знакомой и предупредительно придержавшего дверь калитки. Катенок уже давно увидел меня и приплясывал с той стороны ограды, ожидая, когда можно будет броситься мне на шею. Я развела руки в стороны, и она прыгнула в мои объятия.
— Ну, мамочка! — завопила она, — Что ты так долго? Мне с Андрюшей скучно, он только с машинками играет! А про Халф Лайф он даже не слышал ничего!
— Услышит еще! — пообещала я, утыкаясь лицом ей в ухо и унося ее к машине.
Неприятный осадок, оставшийся после просмотра в зеркале, всколыхнулся, и я опасливо посмотрела на небо. Оно было темным, облачным и пустым. Несмотря на это, я облегченно вздохнула только, когда водрузила дочку в автосиденье, пристегнула ремнем и сама заняла водительское место, закрыв машину изнутри.
— Как прошел день? — спросила я, отъезжая от бровки тротуара.
Катька говорила, захлебываясь, ибо сообщить нужно было много. И как она провела вечер вчерашнего дня у бабушки, и как гуляли с ее собакой, и как чесали этой собаке бороду, а расческа сломалась. И как смотрели мультики в детском саду, про Винни-Пуха, а она их наизусть знает и ей было неинтересно. И что на обед давали суп с лапшей и курногу (она так и говорила: курнога), а на ужин гречку с творогом и вареньем… И еще много чего архиважного, что я непременно должна была знать. Слушая ее одним ухом, я раскладывала перед внутренним зрением факты, которыми обладала. Перетасовывала их и раскладывала снова, словно карты. С тех пор, как я увидела Игоря, воспоминание о его голосе, полном боли, не давало мне покоя. Наконец, карты легли верно. Своему внутреннему чутью я всегда доверяла.
Я дождалась паузы и вклинилась в монолог:
— У нас дома гости, Катя. Угадай, кто?
— Олег! — завопил Катенок, — Халф Лайф!
— Никаких монстров в будний день! — отчеканила я. — Кроме того, это не Олег!
— Да? — удивилась дочь. — Это тетя или дядя?
— Дядя.
— И не Олег? — подозрительно осведомилась она.
— А что, каждый мужчина, который приходит в наш дом, непременно должен быть Олегом? — возмутилась я.
— Нет, — растерянно ответил ребенок, — но дядя Олег — хороший!
— А я и не говорю о нем ничего плохого! — заметила я. — Просто у нас в гостях другой дядя. И ты его тоже знаешь. Мы с ним совсем недавно познакомились!
— Это что, тот продавец из магазина? — удивилась Катя. — Ну, с которым вы хихикали?
Боже мой! При чем тут продавец! Хотя в воскресенье, когда мы с Катенком прошлись по магазинам, в одном действительно был такой улыбчивый продавец!
— Ну, при чем тут продавец? — с укоризной сказала я. — Ладно, не буду больше тебя мучить! Это Максим.
— Максим? — завопил Катенок. — А он мне принес виды?
— Какие виды? — не поняла я.
— Он мне обещал, что когда придет, принесет мне книгу про виды оружия!
— Да? Это когда же?
— Ну, когда по лесу на руках нес. Он сильный, да, мам?
— Да, маленькая. Он сильный.
Я поспешно прогнала прочь мускулистое видение, с легкостью держащее меня на весу.
Мы подъехали к дому. Катька принялась торопливо отстегиваться. Я поспешила выйти из машины, опасливо поглядывая на небо. На улице было сыро, дул холодный ветер, влажно светили фонари. Людей было достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но после увиденного в Томкином зеркале, это чувство оставило меня напрочь.
Со смешанным ощущением надежды и растерянности я поглядела на ярко горящие окна моей квартиры. Странно, но свет горел и на кухне и в гостиной. Спальня и детская выходили на другую сторону, и те окна были мне не видны.
— Ну, чего мы ждем? — нетерпеливо подпрыгивала на сиденье Катька.
Чтобы дочь не выскочила под открытое небо, я предупредительно загородила ей выход из машины,
Я помогла ей отстегнуться и выйти. Взяла ее руку в свою, не отпуская, закрыла машину, проверила двери и пошла к подъезду. Мне все время казалось, что чьи-то глаза следят за нами, но, как я не крутила головой, ни в воздухе, ни на земле ничего подозрительного не заметила. Мы спокойно дошли до подъезда, зашли внутрь.
У двери в квартиру я задержалась, ища одной рукой ключи в сумке. Катька уже давно тащила свою ладошку из моей.
— Мама, — наконец, не выдержав, завыла она, — отпусти меня! Ты мне руку ломаешь!
Я отпустила, только сейчас осознав, что держу дочь до сих пор и чересчур крепко. Словно услышав ее, дверь неожиданно распахнулась и на пороге я увидела… Олега!
— Олег! — завопила Катька и бросилась к нему на шею. — Значит, ты меня обманула, да?
— А… Добрый вечер! — сказала я, продолжая по инерции искать ключи в сумочке.
— Проходи, — приветливо посторонился тот, пытаясь снять с Катьки, отчаянно бьющей ногами, грязные ботинки, — мы тут тебя уже заждались!
За ним, улыбаясь, стоял Максим. Стоял, как ни в чем не бывало. Он отнял у меня, слегка оторопевшей, сумку, снял пальто. Принес тапочки. Странно, что хвостом не вилял. Ах да! У него же нет хвоста.
— Ужин готов, — сообщил он. — Мойте руки и за стол.
— Ты мне принес виды? — требовательно спросила Катька, продолжая сидеть на руках у Олега.
— Сначала надо поздороваться! — одернул ее Олег.
— Здравствуй, Максим, — тут же вежливо поздоровалась дочь и повернулась к Олегу, — и ты здравствуй!
— И ты! — в один голос ответили мужчины.
Я не стала переодеваться в домашнее тряпье. Честно говоря, я не очень понимала, как себя вести. Судя по всему, Олег пришел в мое отсутствие, и наткнулся на Максима. Поскольку вчера мы с ним виделись, и я ему ничего про Максима не сказала, он мог решить, что я пытаюсь скрыть новое знакомство. А что решил Максим? Ох, как неудобно! Удобно было, похоже, только Катенку! Она сидела между двумя привлекательными мужчинами и напропалую кокетничала. И это в ее-то годы! А что же будет дальше!
Я молча ела вкуснейший плов с курицей, пила дорогое красное вино, наверняка принесенное Олегом. И не говорила ни слова. Я слушала, как эта троица общается между собой. А они общались, забывая о еде. Катька, возбужденная таким количеством гостей, не замолкала ни на минуту. Она успевала спрашивать у Максима про пистолет ТТ, и у Олега — как называется тот short gun, которым они убили прыгающего монстра. И тот и другой обращались друг к другу так, словно были знакомы всю жизнь. И только по подчеркнутой вежливости Олега, можно было догадаться, что этого человека он видит впервые. Я не ощущала ни соперничества, ни ревности между ними. Хотя о какой ревности можно было говорить? Я не могла представить себе, что Олегу взбредет в голову меня ревновать! Да и какое у него было на это право? Я — одинокая свободная женщина.
От своих раздумий я очнулась, когда Олег тронул меня за руку.
— Иди, вымой ее, а я уложу, — сказал он, и я послушалась.
Когда я уложила дочку и поцеловала на ночь, она задержала мою руку в своих.
— Мама, а они теперь тут жить будут?
— Кто?
— Олег и Максим?
Я задумалась.
— Ну, я-то вряд ли, — сказал Олег, входя в комнату, — а вот Максим, наверное, останется погостить. С недельку!