— Сотник действительно был похож на Луиджи, — сказал Егоров и опустился в кресло. — Знаете, ребятки, похоже, он прав. Все было подстроено. В конце концов, объясните мне, как тогда, в Италии, монахи смогли точно узнать место появления поезда? И в средневековой Москве… я всегда чувствовал чье-то присутствие. Как будто за мной кто-то следил. И Малышев… когда я принес ему кошелек, предложил накормить меня и почти сразу спросил, умею ли я считать. Дворовые его все ко мне с подозрением относились, а он нет. Таким доверием обличил, что я даже растерялся поначалу.
— Но ты же не взял чужие деньги… Почему ему тебе не поверить? — спросил Топорков. — Стас, Гиппарх просто по-своему трактует события. Это я тебе как газетчик говорю. У каждого происшествия есть несколько трактовок.
Все зависит лишь от акцентов. Это как в школьном примере: «Казнить нельзя помиловать». Где поставишь запятую, оттуда и смысл потечет.
В квартиру позвонили. Разговор оборвался на полуслове, все переглянулись.
Профессор поднялся с кресла и пошел открывать дверь. Когда он вернулся в комнату, на его лице была отображена сложная смесь удивления, смеха, разочарования и страха. Из-за спины профессора вышел Луиджи и, увидев всю компанию в сборе, растянул лицо в широкой улыбке.
— Здравствуйте, друзья. Как я рад вас видеть! А Вовку просто не узнать.
Подрос.
— Я им все рассказал, — сказал Стас, показывая Луиджи на диван. На то самое место, где двадцать минут назад сидел Гиппарх. — Присаживайся.
— И правильно сделал, что рассказал, — ответил Луиджи, сразу став серьезным.
— Ну что же, друзья. Вы знаете, что происходит, и знаете, чем все может кончиться. Я слышал, что книга украдена, и даже не знаю, как теперь нам быть.
— Ты уверен, что украли именно эту книгу? — спросил Вовка.
— Да. Мы проверили, — вздохнул Луиджи. — Я думаю, пришелец теперь попытается захватить одного из вас в заложники, чтобы вы нашли ему книгу. Будьте осторожны, друзья. Он умеет читать мысли и усилием воли может телепортировать себя.
— Как он выглядит на самом деле? — спросил Топорков.
— Я хотел сказать, что он никак не выглядит, но это будет неправда. Представьте себе сгусток энергии, висящий в пространстве. Нечто похожее было описано в бумагах о культе «Двенадцати голов». Серая масса, которая, перед тем как проникнуть в живое существо и завладеть им, формируется в кокон.
— От него существует защита? — спросил Топорков. — Как-то с ним можно бороться?
— Когда это сгусток энергии, мы ничего не можем ему сделать. Но как только он проникает в живой организм… все, что может убить организм, может на какое-то время остановить и пришельца.
— Хорошенькое дело, — сказал Вовка. — Он может телепортироваться, читать наши мысли… При желании может любого из нас в клочья… а мы можем противопоставить только изматывание противника бегом.
Вовка замолчал, как всем показалось, не сказав всего, что хотел. Он смотрел на правую руку Луиджи.
— Слушай, это то самое кольцо, что ты давал мне посмотреть в Италии?
— Что? — не понял Луиджи. — А… кольцо… Да, это оно.
Стас и Юра осторожно наблюдали за реакцией Луиджи.
— Не может быть… покажи… — улыбнулся Вовка и протянул руку. — Это все равно что карусель из детства.
— Извини, оно не снимается, — сказал Луиджи и протянул Вовке правую руку.
Вовка взял руку и, посмотрев на кольцо, медленно прочел надпись.
— Альфа канис маиор. Что это значит?
— Альфа в созвездии Большого Пса, — ответил Луиджи. — Звезда Сириус. Когда я первый раз увидел это кольцо, то оно меня настолько поразило… Считается, что оно принадлежало Гиппарху. Древнеегипетский ученый, открывший изменение звездного неба. Станислав знает о нем больше, чем я.
— И не только Станислав, — улыбнулся Юра. — Он был здесь.
— Кто, Гиппарх? — усмехнулся Луиджи.
Топоркову эта усмешка показалось наигранной, и он не пожалел, что сказал об этом.
— Гиппарх, — подтвердил Вовка. — Минут двадцать назад он сидел на том самом месте, где ты сейчас сидишь.
— Луиджи, ты знаешь, о ком мы говорим? — не давая гостю опомниться, спросил Егоров.
— Мне сложно сказать однозначно, — ответил Луиджи. — Если вы говорите о древнем ученом, чье кольцо я ношу, то знаю, но как он мог попасть на этот диван?
— Он был здесь, — повторил Егоров. — Пришелец с Сириуса.
— Пришелец был здесь? — Луиджи перестал улыбаться. — С чего вы взяли, что он с Сириуса? А-а-а… это, наверное, он вам сказал… теперь я понимаю.