Последние слова профессор сказал уже на ходу, развернувшись вполоборота.
Навстречу ему шла молоденькая девушка с десятком бумажных пакетов в руках, на которых были сургучные печати.
— Лоредана, ты не видела, машина синьора Фашетти еще стоит у подъезда?
— Он только что уехал, профессор, — сказала девушка. — Я как раз забирала у почтальона корреспонденцию.
— Ка-та-стро-фа… — сказал профессор и обреченно махнул руками. — Значит, мне еще два дня ждать его отчет.
— Похоже, профессор куда-то опоздал, — сказал Вовка.
Стас кивнул головой.
Профессор развернулся и в некоторой задумчивости пошел к гостям из России.
Стас и Вовка все еще стояли возле распахнутой двери.
— М-да. Какая жалость, — бормотал себе под нос профессор. — Еще два дня ожидания.
Торо поднял взгляд, его лицо расползлось в широкой улыбке, и неприятности с отчетом сразу же отошли на второй план. Профессор был рад приезду русского друга.
— Извините меня, синьоры, — тоном сожаления заговорил Торо, — у меня был шанс сэкономить целых два дня. Но, как видите, я опоздал. Но это не так страшно, — он снова улыбнулся. — Прошу вас.
Кабинет итальянского профессора истории не сильно отличался от кабинетов русских профессоров. Разве что размерами. Огромный письменный стол был завален бесчисленным количеством бумаг. Планы, карты, чертежи, рисунки, таблицы. Было заметно, что профессор неоднократно предпринимал попытки навести на столе порядок. Большая часть бумаг была сложена в неровные стопки, но необходимость иметь перед глазами или под рукой два десятка документов одновременно сводили эти усилия на нет. Вдоль левой стены от двери и до окна, тянулись широкие полки, заставленные археологическими принадлежностями, ископаемыми экспонатами и каким-то еще древним хламом.
Противоположная стена была полностью отдана под фотографии. Групповые снимки и портреты: профессор у склепа, в лучах заходящего солнца, на фоне развалин древнего города, на церемонии вручения премии ЮНЕСКО, чуть ли не в обнимку с Папой Римским…
Гости присели на предложенный диванчик, профессор — в кресло напротив и, продолжая улыбаться, рассматривал гостей.
— Вы узнали что-нибудь по моей просьбе? — спросил Стас.
— Ничего нового, — мгновенно оживившись, ответил профессор. — Только та информация, что уже всем известна. В июне одиннадцатого года поезд ушел из Рима, после чего исчез в тоннеле в Ломбардии. Позже его видели в разных частях света на протяжении последних восьмидесяти шести лет. Некоторые сведения говорят о том, что поезд-призрак появился в Мексике, причем задолго до своего исчезновения в Италии. Но это все.
— М-да… — вздохнув, сказал Стас. — Честно говоря, я надеялся… Хоть что-то узнать новое.
— Не все так безнадежно, — сказал профессор. — В Пизе живет профессор Гримольди. Он с тридцати лет занимается изучением «Летучего Итальянца».
Вчера я звонил ему, он сказал, что не имеет смысла что-то говорить по телефону. Будет лучше, если вы приедете и встретитесь с ним лично. Он выслушает все, что вам уже известно, и, возможно, что-то добавит.
— Чудесно, — сказал Стас. — Только я не знаю итальянского.
— Не беда. Я могу съездить с вами. Поработаю переводчиком, заодно навещу старого друга. Мы с Гримольди еще в школе вместе учились.
— Вы меня сильно обяжете, профессор.
— Пустяки. Единственное, что сказал Гримольди, так это что вокруг «Летучего Итальянца» последние несколько месяцев ощущается какое-то странное оживление.
Судя по всему, скоро должно произойти что-то важное.
— Очередное появление?
— Нет. Все гораздо серьезней. Гримольди сказал, что все, кого он знает из изучающих эту загадку, сходятся во мнении. Вот-вот что-то должно произойти.
— Будем надеяться, что Гримольди расскажет что-то новое, — сказал Стас.
— Спасибо, профессор. К сожалению, нам пора.
Гости и хозяин кабинета встали.
— Удачи вам. — Будьте осторожны. И заходите в гости с друзьями. Где вы остановились?
— В гостинице «Империал», но вот в гости… — Стас задумался на мгновение.
— Наверное, с этим лучше обождать. Я не хотел бы, чтобы о вас знали мои попутчики.
— Вы в них сомневаетесь? — не столько удивился, сколько насторожился профессор.
— Возможно… — ответил Стас. — По крайней мере, в одном. Есть что-то, что мешает спать спокойно. За последнее время случилось слишком много трагедий, свидетелем которых я был, и втягивать вас… Я не имею права.