— Ну что же, — вздохнул он. — Если нет точных данных для поиска, начнем как всегда. Слева направо.
Стас подошел к тому месту, где сходились левая боковая и задняя храмовые стены, и начал осмотр. Он всматривался в трещинки и углубления. Он не спешил. Десятилетие археологических поисков приучили терпеливо выполнять кропотливую, а иногда и нудную работу, не обращая большого внимания на то, сколько лет прошло с начала поисков.
Бондарь кряхтя поднялся со ступеньки, подошел к колонне и тоже взял в руки факел. Через минуту к поискам присоединились Юра и Вовка. Все равномерно расползлись по залу, и он снова погрузился в тишину. К обычно нарушавшему ее треску горящих факелов теперь прибавилось шарканье подошв по каменному полу.
— Мы ищем что-то конкретное? — спросил Бондарь, не поворачивая к Стасу головы. Он продолжал осматривать стену, обшаривая каждый квадратный сантиметр скальной породы не только глазами, но и прикосновением руки.
— Ничего конкретного, — ответил Стас, — если не считать самого разлома.
Я думаю, его хорошо спрятали от посторонних глаз.
— Нужно искать все, что покажется странным.
Минут через десять Вовке надоело всматриваться в трещины каменных стен.
Он отошел на середину зала и окинул его взглядом, пытаясь что-нибудь заметить издали. С первой попытки у него ничего не вышло. С шестой тоже. Вовка недовольно хмыкнул. Ему вовсе не улыбалось обнюхивать стены в ожидании голодной смерти. Он стоял посреди зала и искал глазами ту маленькую хитрость, которую должен был заметить только он. А что тут вообще можно было заметить?
Каменные стены, изображения святых, свечи, факелы…
Вдруг Вовке показалось, что один из холстов с изображением святых шелохнулся.
Он присмотрелся повнимательнее. Все холсты висели одинаково и неподвижно.
Показалось? Может быть, но проверить будет нелишним. Вовка подошел к стене и осторожно приподнял холст за край.
— А вот это может показаться странным?
Стас, Бондарь и Юра обернулись. Вовка рванул холст на себя. Ткань не поддалась.
Тогда он взялся за нее двумя руками и дернул изо всех сил. С громким шелестом ткань поползла вниз, поднимая клубы пыли. За ней оказалась трещина сантиметров в пятьдесят шириной, тянувшаяся от пола и до самого потолка. Забита она была туго скрученными снопами ячменя, но сквозь имеющиеся щели пробивалось слабое дыхание сквозняка.
— Вполне, — удовлетворенно ответил Стас, подходя к Вовке. — Я, по крайней мере, сильно удивился.
Он быстрыми ловкими движениям начал вытаскивать снопы и отбрасывать их за спину.
бормотал Бондарь, подходя к пролому.
— С детства люблю, когда сказки сбываются, — сказал Стас, продолжая освобождать разлом.
— Минуту, господа, — сказал Бондарь. — Своды храма обрушились, посланцы тьмы остались под ними. Если одна сказка сбылась, почему бы не сбыться второй.
Стас, Юра и Вовка повернулись к Бондарю. Тот понял, что его не понимают.
— Все просто, — сказал Бондарь. — Нас здесь четверо. На звание воина я не претендую, но что, как не перст Божий, указывает путь на волю.
— Интересная версия, — сказал Стас и вернулся к работе. — Из чего сие следует?
— «В зените солнце замереть готово…» — это вне всяких сомнений полдень.
«Тьма внешняя вступает…» — ну конечно же, это катастрофа. «Ларец, несущий гибель… за час до срока перестанет быть опасным» — все сходится. Если предположить, что в предсказании описаны события одного дня…
Глаза Бондаря заблестели. Он посмотрел на часы.
— Сейчас одиннадцать часов десять минут. Это может говорить только одно: сегодня в полдень поезд, который мы пытаемся найти, будет проходить где-то в пределах досягаемости. Вы понимаете, что я вам говорю? Вы просто не представляете, какие это нам дает шансы!
— Какие еще сейчас могут быт шансы, кроме шансов на спасение? — помогая Стасу, искренне удивился Юра.
Стас выдернул из разлома последний сноп ячменя и с довольной улыбкой отошел на несколько шагов назад.