Соблазн был велик. Майя Евгеньевна говорила по телефону в пятнадцати метрах от Юры и к тому же повернулась к нему спиной. Юра осторожно придвинулся к ящику с формулярами. Он не глядя протянул руку, попутно следя за хозяйкой читального зала. Та продолжала беседовать по телефону. Юра повернулся к ящику.
Словно взведенный курок, спущенный с предохранителя, ящичек «влетел» в шкаф. Юра вздрогнул и отдернул руку, согнув ее в локте.
— Не стоит открывать дверь, если не знаешь, куда она тебя приведет, — послышался уже знакомый голос.
Мурашки побежали по телу Юры. По залу библиотеки прошелся легкий ветерок и послышался слабый шум, похожий на помесь свиста с воем. Юра не смог быстро обернуться, и поэтому сделал это медленно. К нему шла библиотекарша с лицом бабушки из перехода. Юра непроизвольно попятился назад и, сделав несколько шагов, споткнулся о пустое ведро, стоящее рядом со шваброй. Падая, он развернулся лицом к выходу и успел выставить вперед руки. В суетливых движениях он поднялся с пола и обернулся.
Возле стола с телефоном стояла Майя Евгеньевна, — та, что была и раньше, — и, обернувшись на шум, укоризненно смотрела на Юру. Юра смотрел округлыми глазами. Она покачала головой, отвернулась и продолжила говорить по телефону. Юра испугался еще больше и пулей бросился к выходу.
Даже на улице он не сразу смог прийти в себя. Неужели у него начались галлюцинации? Другого, более разумного объяснения он найти не мог. У подземного перехода он остановился. Перед его глазами проплыл образ недавно встреченной старушки из перехода. Спускаться под землю ему не хотелось. Еще раз встретиться взглядом со странной нищенкой он не рискнул бы. Юра повернул направо и пошел по тротуару. Неожиданно для себя он осознал, что на улице нет прохожих, а по дороге не едут машины. Юру охватил ужас близкий к паническому. Оглядываясь по сторонам, он сделал несколько осторожных шагов.
Воздух разорвал крякающий звук немыслимого тембра. На Юру накатила новая волна страха, а по телу в очередной раз пробе-жали мурашки. Из-за поворота вылетела милицейская машина и, продолжая крякать жутким голосом, пронеслась мимо на огром-ной скорости. Через несколько секунд на дороге появились еще несколько милицейских машин. Юра вспомнил, что этот звук при-надлежит новым милицейским «сиренам». Вслед за милицейскими показались машины охраны и собственно «членовоз». Президент-ский кортеж пролетел мимо и скрылся за поворотом. Юра облегченно вздохнул. Он вышел на тротуар и увидел ожидающих у светофора пешеходов. На дороге появились машины, сдерживаемые до этого ГАИшниками, освобождавшими трассу для проезда президента. Юра вытер пот со лба, и, устало переставляя ноги, направился в сторону метро. Навстречу ему шли пешеходы.
Ночь опускалась на маленький городишко. Сумерки неторопливо сгущались. Четверо археологов стояли на перроне вокзала, скупо освещаемого редкими тусклыми фонарями. Вокзал был практически пуст. На перроне народу не было вовсе. Легкий туман над рельсами постепенно сгущался.
Виктор Иванович молча курил. Поезд на Москву задерживался на пятьдесят минут. Ночь была теплой и археологи не пошли в зал ожидания, а остались на перроне.
— Ну что же, — сказал Игорь, — приезжайте еще. Мой дом — ваш дом. Как говорится, всегда рад.
— Спасибо, Игорь, — ответил Виктор Иванович. — На следующий год обязательно приедем. А, Вовка? На следующий год поедешь с нами?
— Поеду, — ответил Вовка с плохо скрываемой улыбкой. — Если возьмете.
— Ну-у-у… — протянул Стас. — Если будешь землю копать, отчего же не взять.
Археологи хохотнули неровным хором.
— Злой ты, Стас, — обиделся Вовка. — Говорят, что все очкарики добрые, а ты злой.
— Я не злой, — ответил Стас с улыбкой, — я дальновидный.
— Не бойся, Вовка. Не заставит он тебя землю копать, — успокоил мальчика Игорь. — И в следующий раз обязательно клад найдешь. Только ты ведь теперь знаешь, что в археологии клад — это не только золото.
— Знаю, — сказал Вовка. — Иногда полугнилая дощечка гораздо ценнее для науки, чем жемчужное ожерелье.
— Какой хороший мальчик растет, — улыбнулся Виктор Иванович.
— Весь в папу, — подметил Стас.
— Ну, тогда дай своему ребенку золотой, — сказал Вовка. — А он на него газировки купит.
Папа залез в карман брюк и достал купюру. Сын взял ее, развернулся и пошел к зданию вокзала.