Домой ли?..
Если всё делать правильно, из всего этого можно извлечь пользу, и обе стороны будут чрезвычайно довольны соглашением. Так ему объяснили. Его предшественник был менее сговорчив, но что поделать, ведь не всем достаёт мудрости? Не все понимают, что с некоторыми силами лучше быть союзниками, чем бросать бессмысленный вызов. Зачем? Ради чего терять золотое будущее?
Египтолог постарался сосредоточиться на том, что беспокоило его в данный момент даже больше собственной дальнейшей судьбы. Как там бедняга Говард Картер? Да, Борька всегда оставлял кондиционер на автомате, иначе пёс бы просто задохнулся в каирской жаре. Но без воды, без еды почти трое суток для пса – целая вечность…
Страшно было думать о том, что он обнаружит, когда вернётся. Борька сдёрнул очки и зло протёр глаза, в которых предательски защипало. Глупо, наверное. Тут бы самому выжить, а не пса оплакивать. Да только пёс был единственным родным существом в этом городе, во всей его новой жизни. Конечно же, работа в Каире была его детской мечтой, самой настоящей, к которой он шёл годы. Но при переезде пришлось отказаться от многого. Всё имело свою цену. Зато, возвращаясь в квартиру, ставшую его новым домом, Николай Боркин всегда знал точно – там его ждут. Верный забавно хрюкающий друг, ленивый, постоянно голодный, но такой добродушный, родной. А теперь Борька вляпался по самые уши в такую историю, из которой, наверное, никогда не выберется. Много людей пострадало – он знал. Но люди-то хоть выбирали, так или иначе, куда вмешивались. А вот бульдог был виноват только тем, что жил с Боркиным.
Впрочем… Да, если всё делать правильно, он не только выживет…
Оставалась робкая надежда, что Кахин прислушался к его просьбам, когда велел своим людям тщательно осмотреть Борькину квартиру. Николай сам отдал ключи. Ему обещали защиту и безопасность – в обмен на сотрудничество. Но что для них пёс? А если захотят припугнуть? Никаких угроз – просто обозначить, что может произойти, если Николай Боркин перестанет быть разумным и понимающим партнёром.
Борька накручивал себя и совсем потерял счёт времени. Сколько они вообще ехали? Когда «Бентли» плавно остановился, египтолог не удержался и дёрнул заблокированную ручку двери. Водитель невозмутимо глянул на него через зеркало заднего вида, вежливо улыбнулся и вышел, чтобы открыть перед ним дверь.
– Мы приехали, господин Боркин, – сказал мужчина по-русски с тем же тяжёлым акцентом. – Приятного вечера.
– И вам того же, – хмуро ответил Николай, не веря, что его отпустили… а точнее, просто чуть ослабили поводок.
Темнота, подсвеченная золотистыми отблесками из окон, кралась по тихим дворикам и улочкам. Раньше они Борьке очень нравились, но сейчас казались зловещими – может, просто из-за всех тех мыслей, которые одолевали его. Пока египтолог открывал внешнюю дверь, он два раза чуть не выронил ключи – руки дрожали. А потом он поспешил к квартире.
– Пластик? – срывающимся голосом позвал Борька, замерев на пороге, не решаясь даже свет включить.
Тишина. Ни знакомого перестука когтей по полу, ни радостного похрюкивания, которым сэр Говард Картер всегда встречал своего друга после работы. Тихо работал кондиционер. Темнота беззвучно смеялась над его страхами.
Дрожащей рукой египтолог всё-таки включил свет, потерянно огляделся и, сглотнув подступивший к горлу комок, переступил порог.
– Где ты, мой шабак? – тихо позвал он, потом обошёл комнату за комнатой, больше всего сейчас боясь обнаружить даже не кого-то из людей Кахина, а… Борька не позволил себе закончить эту мысль, тряхнул головой, отгоняя зловещий образ.
Квартира казалась совершенно нетронутой. А ведь Борька точно знал, что сюда кто-то наведывался в его отсутствие, рылся в его вещах… Фоторамка на полке, ноутбук, книги, разложенные на столе, – всё осталось на своих местах. Кто бы здесь ни побывал, он действовал ювелирно. Единственное, что осталось в напоминание, – это визитка, при взгляде на которую прошибал холодный пот. Золотое Око Хора на чёрном фоне. Зловещее напоминание о вторжении.
Египтолог с усилием отвёл взгляд от визитки, растерянно огляделся. С дивана сиротливо свешивался рыже-коричневый пледик. Борька присел на корточки и заглянул под стол, словно искал не тридцатикилограммового пса, а случайно закатившуюся туда бусину. И стоит только приглядеться повнимательнее – как пропажа найдётся.
Шмыгнув носом, он сел на диван, растерянно комкая плед в руках.