Прожил в одиночестве лето, посвежел. Особливо почувствовал свое воскрешение именно после чая из лапочника. Да еще, видать, от того, что и спал на пользительных травах.
Вернулся мужик домой здоровехоньким. Бают селяне, и не зря разговор, что тот Ермолай-то Ямщиков век прожил, не меньше.
ЧИГИМ-КАЛА
Если тебе когда-нибудь доведется припасть к земле в этой давным-давно заброшенной крепости и ты услышишь сначала подземный гул, а потом живой человеческий голос, то вслушайся в него — и узнаешь, что произошло когда-то здесь, в Чигим-Кале.
В те далекие времена, познаешь ты, в горах Кавказа покоя не было. Леса со зверьем всяким, плодородные долины, реки, изобилующие рыбой, необозримые пастбища равнин — всё это прельщало завоевателей. Персы стремились присоединить к своим владениям Грузию, Кабарду, Дагестан. С тем же не раз устремлялись в благодатный край и турки.
…Вот уже какой день штурмуют недруги сторожевой пост русских, охраняющих дорогу, что ведет на Кавказ. Однако сломить сопротивление защитников им не удается. Тут они призадумались: откуда в крепость поступает вода? Надо отвести ее. И вот один из турок-янычар посоветовал — не поить коня семь дней и тогда повести его вокруг крепости. Лошадь, утверждал старец, почует воду. Действительно, когда ее, чуть не умирающую от жажды, повели вдоль крепостного вала, она безошибочно нашла то место, остановилась и стала бить копытом землю.
Канаву, которая шла под землей, турки перекрыли. И хотя воды у осажденных не было теперь в достатке, они упорно продолжали защищаться.
Осада длилась дней двадцать. Наступил праздник — троица. День хмурился. К вечеру небо обложили тучи, пошел проливной дождь. Наутро ров наполнился водой. Это ободрило защитников гарнизона. Бой продолжался. С той и другой стороны было уже много убитых. И султан решил снять осаду. Отойдя под укрытие леса, турки расположились на отдых. И тогда ночью казаки напали на спавших в шатрах янычар и перебили их.
И всё же храбрый гарнизон того городка, что звался Терки, не смог отражать беспрерывные набеги кочевых орд, и казаки ушли из Чигим-Калы. Ушли, но не навсегда.
Что же было потом? По велению Ивана Грозного, чтобы утвердилась Русь на терских берегах, из Астрахани на Кавказ прибыл воевода Новосельцев, а с ним служивые казаки, мастеровые, холопы.
Крепость была восстановлена. В ней, по государеву указу, казаки вновь стали нести сторожевую службу. И только когда на терских рубежах появились многочисленные, хорошо укрепленные русские сторожевые посты, Чигим-Кала, или по-русски «заброшенная крепость», перестала существовать.
ШАЙТАН И БАГИШ
В те времена чечены в ущельях гор жили. Однажды под вечер в саклю к Ба́гишу гость пришел. Он поклонился и шапку на порог положил. Добродушный хозяин обнялся с ним и на ужин позвал. Окинув взглядом странника, Багиш заметил кончик пушистого хвоста, который торчал у гостя из-под штанины. «Шайтан это», — подумал Багиш и шапку его, как говорится, к рукам прибрал. А в те времена верили, что шайтаны души свои в шапки прятали.
— Ага, вот ты и попался! — сказал хозяин.
От ярости пришелец взревел и стал требовать возврата своей вещи. Но Багиш крепко держал в руках добычу. Чтобы ускользнуть из дома, гость обратился в змею, и та, злобно шипя, кинулась на хозяина. Откуда ни возьмись — кошка. Она как прыгнет на гадину ползучую и ну царапать ее когтями! Глядь, вместо змеи — снова шайтан. На этот раз щеки его ободранными оказались.
— Отдай шапку, Багиш!.. — взмолился шайтан. — Отпусти мою душу. Отпустишь — золота тебе кучу целую натаскаю.
Но так как всем известно, что больше черта и лодыря врать никто не умеет, Багиш сказал:
— Нет уж! Быть тебе, шайтан, год целый у меня на побегушках. Найдется работа и потруднее.
Убедившись, что чеченец ни шапку, ни, стало быть, душу не вернет, покорился нечестивый хозяину.
Как-то, когда уже прошел почти год, Багиш сказал шайтану:
— Ты что-то, смотрю, в последнее время ленишься. Гляди, если вовремя башню не построишь и дорогу с гор на равнину не выведешь, работать тебе у меня придется долго.
Уразумел нечестивый, что с хозяином шутки плохи, и стал трудиться от зари до зари. До обеда стены башни возводил, а после обеда на гору камни таскал. Носил-то как! Под мышкой. И всё бегом да бегом. Дорогу при луне прокладывал.