Кимура всегда чувствовал себя спокойнее, если клиент четко указывал направление. На перекрестке Сацуноцудзи он свернул направо. Они подъезжали к тому злополучному месту. Вот уже месяц Кимура безнадежно пытался выкинуть из памяти этот проклятый перекресток. В отличие от Асакавы, изрядно комплексующего по поводу своей неудачи двухлетней давности, Кимура сумел достаточно бесстрастно отнестись к случившемуся. Он не считал себя ни в малейшей степени виноватым в аварии и тем более не собирался брать на себя какую-либо ответственность. Авария произошла по абсолютно не зависящим от него причинам, и он при всем желании не смог бы ее избежать. Месяц… так ли уж это много? Асакава же второй год не мог прийти в себя после пережитого ужаса.
Непонятно почему, но, проезжая это место, Кимура всегда испытывал неодолимое желание поделиться увиденным здесь в тот вечер. Если, мельком глянув в зеркало заднего вида, таксист видел, что клиент не спит, он никогда не мог отказать себе в искушении рассказать о случившемся месяц назад инциденте. Всякий раз его что-то подталкивало, заставляло развязать язык.
— Вот уж скоро месяц, как это было, а я до сих пор…
Вот и сейчас, словно давая Кимуре дополнительное время, светофор помигал желтым и зажег красный свет.
— И чего только не случается на этом свете…
Аккуратно давая клиенту понять, что сейчас поведает что-то необычное, Кимура возбуждал его интерес. Асакава незамедлительно встрепенулся, вздернул полусонную голову и принялся шарить глазами вокруг. Интригующий тон Кимуры удивил его, и сейчас он пытался определить, где они находятся.
— Да-а, внезапная смерть. Нынче это часто случается, даже у молодых.
— А? Чего?
Фраза про внезапную смерть прозвучала в ушах Асакавы неожиданно громко. А Кимура, между тем, продолжал вещать.
— Вот, понимаете, уж с месяц назад было дело. Стоял я это, значит, на светофоре, как раз вон там, и тут впереди меня мотоцикл повалился. И ведь не на ходу даже — стоял просто, и вдруг — бах! И что думаете? В седле парень сидел молодой, 19 лет, в институт как раз собирался… так ведь, того — умер. Примчалась скорая, полиция все оцепила, мрак! А парень-то, падая, мне машину расцарапал, то есть и я как бы причастен оказался. Во как! Ох, шуму было!
Асакава слушал его молча, но на всякий случай (сработало нажитое за десять лет работы журналистское чутье) записал имя водителя и название транспортной компании. Как-то само собой получилось.
— А где, вы говорите, это случилось? — Асакава окончательно проснулся.
— Да вон, прямо там.
Кимура ткнул пальцем в сторону пешеходного перехода через Иокогамское шоссе, прямо напротив вокзала. Асакава совершенно точно знал, что станция Синагава административно относится к району Минато-ку и находится в квартале Таканава. Стало быть, если какая-то авария здесь и была, то ей должен заниматься одноименный полицейский участок. В следующий миг он уже рассчитал в голове маршрут, чтобы скорее туда попасть. В том-то и сила настоящего крупного издания, что газетчики вращаются в самых разных кругах, везде имеют связи, и по уровню информированности подчас превосходят даже органы охраны правопорядка.
— А смерть, значит, без видимых причин?
Он и понятия не имел, есть ли какое-нибудь медицинское определение для внезапной смерти. Асакава торопился выпытать как можно больше и подробнее, при этом даже не понимая, чем эта история об аварии так запала ему в голову.
— Да о чем вы говорите! Я ж на месте стоял, как влитой. А тот сам свалился, вон там прямо, ни с того ни с сего. А мне вляпали отметку об аварии; со страховкой теперь проблемы… Как говорится, не было печали!
При этих словах в памяти Кимуры снова с предельной ясностью всплыла картина того происшествия. Неприятный холодок, сбегающий вниз по позвоночнику… Черная струйка масла из мотоциклетного двигателя, как живое существо, извивающаяся по асфальту и без единого звука уходящая в канализацию. У него тогда словно отказали все органы чувств. Шлем под головой мотоциклиста, мертвое лицо, глаза с навсегда застывшим в них изумлением…
Свет сменился на зеленый. Кимура надавил на газ, услышал за спиной шелест блокнота и скрип авторучки. Асакава торопливо записывал. Кимуру едва не стошнило. С чего бы это? Может, оттого что он снова отчетливо увидел ту отвратительную сцену? Сглотнув кислый комок слюны, Кимура еле переборол себя. Асакава внимательно слушал.
— Остановка сердца.
Остановка сердца? Неужто врач, проводивший вскрытие, прямо так и написал в официальном медицинском заключении? В последнее время и термина-то такого почти не услышишь: «остановка сердца»…
Это, кстати, тоже надо выяснить. А заодно, точную дату и время… — бормотал себе бод нос Асакава, делая заметки. — Значит, никаких следов внешнего воздействия не было?
— Абсолютно. Просто на удивление. То есть, вообще ничего… Уж кому бы удивляться, так это мне…
— В смысле?
— Что? Да этот… покойник. У него на лице было какое-то жуткое удивление, что ли… потрясение.
В мозгу Асакавы пронзительно зазвенела струна. И все же внутренний голос отрицал самую возможность связи двух событий. Случайное совпадение, и не боле. Только и всего… Такси подъезжало к Синбаба.
— Вот за этим светофором. Сразу после поворота налево.
Машина остановилась, автоматически открылась дверь. Асакава протянул водителю две бумажки по тысяче иен и свою визитку.
— Асакава, корреспондент газеты «М-Ньюс». Если вы не возражаете, я бы хотел поподробнее вас расспросить о том инциденте.
— Конечно, пожалуйста, — охотно согласился Кимура. Он словно видел в этом свою миссию.
— Тогда я позвоню вам на днях.
— Хорошо, мой номер…
— Спасибо, я списал с карточки ваш рабочий телефон. К тому же, это совсем рядом.
Асакава вышел из машины и хотел было закрыть дверь, но застыл, собираясь с мыслями. Точнее, его пробрал необъяснимый страх. А может, не стоит совать нос куда не следует? Это ведь уже второй случай! Но его уже разобрал задор, и молча упускать лакомый кусок информации не хотелось абсолютно. Асакава снова спросил Кимуру:
— Скажите, а тот мотоциклист… Он действительно так мучился, что не мог снять шлем?