– Я иду навестить мсье Фильбера Уэлле, которому вы вчера вечером вкололи антирабическую сыворотку.
– Счастливое совпадение! Я иду туда же – нужно осмотреть рану. Очень хорошо, что я вас встретил – уладим вопрос о вознаграждении.
– Говорите яснее, доктор!
– Постараюсь. Ваш супруг пришел за мной в одиннадцать вечера, я взял с собой сыворотку и сделал укол. И рассчитываю получить оплату – в денежном виде, а не в товарном, как принято в ваших краях. По моему разумению, с того момента, как я переступил порог дома этой женщины, Матильды, мсье Уэлле стал моим пациентом. Вы выставите ему свой счет, когда я укажу сумму, которую он должен мне.
Жасент, которая и без того была рассержена, посмотрела на собеседника с презрением. Это было плохое начало: судя по всему, доктор Сент-Арно рассчитывал обогатиться в Сен-Приме, и неимущие не вызывали в нем сочувствия. Она укрепилась в своих подозрениях, когда он сказал:
– Вы всего лишь медсестра, и, как я слышал, слишком часто об этом забываете.
– Вам, доктор, тоже не следует забывать, что врачи, достойные своего звания, дают клятву в первую очередь лечить больных, а уже потом думать о том, как бы набить свою мошну! – заявила Жасент. – К вашему сведению, у мсье Фильбера нет ни гроша. Я знала об этом, когда взялась его лечить. Оплаты я не получу, и мне на это плевать!
Продолжая сердиться, молодая женщина пошла своей дорогой. Доктор Сент-Арно проводил ее взглядом, невольно отметив про себя, что выбившаяся из-под шапки коса Жасент в робких лучах солнца отливает золотом. Медсестра Дебьен произвела на него сильное впечатление еще в день знакомства, в доме у Матильды. Лицо Жасент, впервые увиденное им в желтом свете свисающей с потолка электрической лампочки, показалось доктору изысканно-прекрасным, равно как и ее яркие бирюзовые глаза, и длинные, заплетенные в косы волосы – и это в эпоху, когда женщины гордо носят стрижку «под мальчика»! Сент-Арно понял, что обидел ее, и потому поспешил следом.
– Я не хотел вас оскорбить, – сказал он.
– Однако вы это сделали, и, несмотря на все ваши докторские регалии, я считаю, что вы, мсье Сент-Арно, черствый человек!
Огорошенный доктор не вымолвил больше ни слова. Они вместе направились к дому Матильды, чем в немалой степени заинтриговали жителей Сен-Прима. Кто-то увидел их в окно, когда они шли по главной улице, кто-то – через витрину своей лавки. Жасент несколько раз порывалась развернуться и пойти другой дорогой, но вовремя себя одергивала.
Когда они уже стояли на крыльце, молодая женщина подумала, что в доме до странности тихо. Прежде чем повернуть дверную ручку, она постучала.
– Наверное, вы хорошо знакомы с этой загадочной дамой, – произнес доктор вполголоса. – Мэр, у которого я вчера ужинал, говорит, что Матильда – знахарка сомнительного происхождения.
– Боже, если для вас капля гуронской крови в жилах означает «сомнительное происхождение», вы мне еще более неприятны, чем я думала! – заявила Жасент.
– Я имел в виду не то, что предки этой женщины – метисы, в здешних краях это не редкость, а то, что у нее темное прошлое.
– Матильда – моя подруга, и я не позволю вам ни критиковать, ни осуждать ее. Знайте: она многие годы служила у нашего прежнего кюре и он ее очень уважал. И его преемнику тоже не на что жаловаться!
Жасент всегда готова была сражаться с несправедливостью. Вот и теперь она сочла необходимым защитить свою с Матильдой дружбу, пусть и несколько охладевшую.
– Прошу, не сердитесь, – произнес доктор шепотом.
Молодая женщина пожала плечами и вошла в дом. В кухне было пусто, хотя на печке пофыркивал чайник, а на столе стояла чашка еще горячего кофе.
– Матильда! – позвала Жасент, с тревогой разглядывая кушетку, на которой ожидала увидеть Фильбера Уэлле.
Со стороны пристроенной к кухне кладовки донесся какой-то шорох. Вскоре вошла Матильда с банкой, накрытой кружком промасленной бумаги.
– Здравствуй, моя красавица! Здравствуйте, доктор! – мягким голосом произнесла знахарка. – Если вы к пациенту, то его уже нет. Убрался восвояси!
– Как это – восвояси? – повторила изумленная Жасент.
– Действительно, как это возможно? – подхватил доктор Сент-Арно.
– С рассветом Одноглазый потихоньку запряг собак и увез своего приятеля! Я спала в соседней комнате. Я слышала, как они разговаривают, но удерживать их не стала.
– А как же мой гонорар? – вскричал доктор. – Сколько бы мадам Дебьен ни убеждала меня, что у этого пациента нет ни су за душой, я в это не верю! Трапперы берут за пушнину хорошие деньги, а этот человек – траппер, и не пытался это скрыть.
Матильда смерила доктора презрительным взглядом. Гордая, как королева, она открыла ящичек буфета и вынула оттуда несколько купюр.