Между тем гроза продолжалась. Молнии по-прежнему зловещими вспышками озаряли спальню, выхватывая из темноты то один, то другой предмет и придавая ему сверхъестественные очертания. Гром угрожающе рокотал, заставляя дребезжать оконные стекла. В каминной трубе вовсю завывал ветер.
Даниэла ощутила очередной приступ панического страха. Напрасно она пыталась успокоить себя тем, что не одна в комнате. Теперь, когда Себастьян не сидел рядом с ней и не развлекал болтовней, молодая женщина больше не чувствовала себя уверенной и защищенной.
— Я совершенно спокойна… мне ничуть не страшно, — забормотала Даниэла, клацая зубами. Убедившись же, что самовнушение не помогает, приподнялась на локтях и тихонько позвала: — Себастьян…
Однако в ответ раздавалось все то же ровное дыхание. Тогда Даниэла встала с дивана и, завернувшись в одеяло, подошла к кровати, на которой мирно спал мужчина. Опять, уже громче, произнесла:
— Себастьян.
Он пробормотал что-то нечленораздельное, однако так и не проснулся. Не вытерпев, Даниэла осторожно потрясла его за плечо.
— Себастьян, ты не спишь?
— Ммм… — Сначала он приоткрыл один глаз, потом другой. — Думаю, что уже нет. А что случилось?
Замявшись, Даниэла поплотнее завернулась в одеяло.
— Ничего. Просто мне стало немного… не по себе.
— Тебе опять страшно?
Даниэла вдруг по-детски всхлипнула.
— Я снова не даю тебе спать, верно? Только не подумай ничего такого… Я честно пыталась взять себя в руки и заснуть. Однако ничего не получается. Знаю, что похожа на настоящую дурочку. Но это сильнее меня…
Слушая бессвязный поток слов, Себастьян озабоченно нахмурился и сел. Едва Даниэла закончила, сильные мужские руки обвились вокруг ее тонкой талии. Усадив на колени молодую женщину поверх одеяла, Себастьян бережно прижал ее к себе и принялся укачивать как ребенка.
— Все в порядке, дорогая, — ласково приговаривал он. Размеренный убаюкивающий голос действовал на Даниэлу успокаивающе. — Ты отнюдь не выглядишь глупой. Каждый из нас чего-то боится. Только не все в этом признаются. Одних страшит нищета, других — безработица, третьих — начало атомной войны, четвертых — совесть. А тебя испугала всего-навсего гроза. Поверь, здесь совершенно нечего стыдиться.
— А чего боишься ты, Себастьян? — вдруг спросила Даниэла.
Он невесело усмехнулся.
— Каверзный вопрос. Однако раз ты доверила мне собственные страхи, я не вправе скрывать от тебя свои. — Помолчав, он тяжело вздохнул и произнес: — Наверное, любви.
— Любви? — удивленно повторила Даниэла. — Но ведь это самое прекрасное чувство на свете!
— Конечно. Если только оно не приходит слишком поздно или не вовремя, — уточнил Себастьян и добавил тише: — Ты, конечно, еще не успела забыть наш сегодняшний разговор на эту тему?
Смутившись, Даниэла отвела взгляд.
— Естественно. Ты прав, любви и в самом деле стоит бояться. Прости, что вообще завела этот разговор.
— Оставим эту тему, — великодушно предложил Себастьян. — Ну как ты? Стало полегче?
Даниэла с благодарностью улыбнулась.
— Мне уже гораздо лучше.
— Тогда давай укладываться. Предупреждаю сразу: разводить демагогию на сей раз не позволю. Мы спим вместе, на одной кровати. И баста!
Даниэла застенчиво произнесла:
— Никакой демагогии не будет. Я и так тебе слишком надоела, чтобы трепать нервы дальше.
Себастьян снисходительно потрепал ее по щеке.
— Рад, что ты наконец-то поумнела. Ты как любишь спать, у стенки или с краю?
— У стенки.
— А я с краю. Так что проблем с размещением у нас не возникнет. Молодец, что захватила с собой одеяло. А подушек у нас и без того две. Так что — спокойной ночи?
— Надеюсь, на этот раз она действительно окажется спокойной, — засмеялась Даниэла. — Вернее, те несколько часов, что остались до утра. Еще раз прости, Себастьян, за причиненные неудобства. Добрых снов!
Завернувшись каждый в свое одеяло, молодые люди улеглись. Придвинувшись вплотную, Себастьян обнял Даниэлу. Почувствовав, как напряглось ее тело, успокаивающе шепнул:
— Мне просто не хочется быть разбуженным третий раз за ночь. Представь, что мы с тобой брат и сестра, и ни о чем не беспокойся. Спи спокойно, сладкая!
Даниэла расслабилась, поняв, что в намерения Себастьяна не входит причинить вред. Напротив, как трогательно он старается ей помочь! Расшалившиеся нервы постепенно успокоились. Усталость наконец взяла свое, и Даниэла погрузилась в глубокий сон.