Фабел Винго посмотрел на них через плечо:
— Ну да, я помню свою первую Ярмарку. Правда, она случилась на несколько лет позже твоей, брат.
Он подмигнул и отвернулся, продолжая разговор с Танто. Как будто бы неосознанно провел рукой по густой шапке волос.
Фавио состроил гримасу.
— Это был не просто его первый раз на Большой Ярмарке, — сказал он слишком громким голосом, чтобы замечание предназначалось только для ушей Саро, но от брата не последовало ответа.
Они прошли мимо остальных стойл и временных кабинок для слуг и пастухов и вскоре оказались на незанятом пространстве. Солнце, уже стоящее в зените, проливало потоки лучей на вулканический пепел, и дрожащий от жары воздух заставлял восточные горы подниматься над равниной огромными, ребристыми волнами, будто в шторм. Небо над головой, после того как утренние облака сдул ветер, стало глубоким, как нетронутая голубизна чаши Йетры.
Фавио прикрыл глаза рукой. Саро, последовав его примеру, уставился на жаркий туман. Танто и Фабел, уже утомившись, начали обсуждать замысловатые серебряные инкрустации, которые можно добыть у северных ремесленников, по слухам, специализирующихся на изготовлении разукрашенных кинжалов и закаленных мечей. Замечательная работа, хотя явно не дешевая.
— О!
Вздох вырвался помимо воли Саро. Из центра тумана, как из сердца легенды или словно великолепно обманчивая фата-моргана, увиденная путешественниками, искавшими легендарное Святилище, мерцая, как мираж, жутко преувеличенный волнами жара, караван кочевников пульсировал перед глазами. Покачивающееся многоногое существо, поднимающее пыль по пути к Большой Ярмарке.
— Бродяги!
— Да, парень, — сказал весело Фабел. — Потерянные люди идут, готовые снова ослепить всех нас своими чарами!
Глава 3
ЧАРЫ
Йенна Финнсен смотрела в полированное металлическое зеркало, которое только что принес в их палатку Халли Арансон в качестве «подарка девушке на ее первую Большую Ярмарку».
Она услышала, как юноша представлялся у двери, и быстро скрылась за перегородкой, оставив его нелепо переминаться с ноги на ногу перед ее отцом. Что за болван, думала девушка. Просто большой деревенский дуролом — без намека на манеры, пусть даже и влюбленный в нее по уши.
Йенна захихикала, потом посмотрела с тревогой, как ее большие серые глаза исчезают в толстых маленьких складках кожи, появляются морщинки у носа и рта. О нет, решила она в отчаянии, совсем непривлекательно. Ты не должна так улыбаться, когда встретишься с Враном. Сдержанность и серьезность, вот путь к его сердцу.
Она быстро успокоилась и вернулась к любимой мечте.
Держа зеркальце в футе над головой, Йенна посмотрела вверх из-под светлых ресниц и обратилась к невидимо присутствовавшему королю мягким голосом:
— Да, господин, мое имя Йенна Финнсен, я дочь Финна Ларсона из клана Чистой Воды, что снабжает ваше королевское величество лучшими мореходными судами.
На это король всегда отвечал:
— Если бы вы не сказали мне своего имени, я бы догадался о нем по грациозному изгибу вашей шеи, благородной, как у лебедя, которая наверняка вдохновляет вашего отца при создании чудесных кораблей…
Здесь Йенна скромно опустит глаза, таким образом притягивая взгляд короля к округлым грудям, устроившимся, будто пара гусиных яиц, в замечательных галианских кружевах… а дальше король, напрочь побежденный несомненной красотой, возьмет ее за подбородок и, пробормотав ужасно восхитительные и дико романтические комплименты, обратится к собравшейся толпе (где, естественно, найдутся так называемые друзья, которые говорили ей о неисполнимости ее мечты, и молодые люди из ближних кланов, особенно Тор Лесон, который один раз ляпнул, когда им было по тринадцать лет, что она выглядит, как молочная корова его матери) и объявит, что выбрал себе невесту — просто исключительную госпожу Йенну, — и теперь все должны как можно быстрее покинуть помещение и оставить его наедине с возлюбленной. Потом король, уяснивший раз и навсегда, что красота — это страшная сила, поднимет ее в воздух (Йенна представляла мощные мускулы его рук, легкость, с которой он прижмет ее к груди, биение возбужденного сердца) и…