Йенна задохнулась:
— То есть если тебя поймают, то сразу убьют?
Катла наморщила лоб. До этого момента она практически не смотрела на проблему в таком свете. Покорение горы принесло всего лишь невинное удовольствие. Почти религиозное, если на то пошло. Для нее прикосновение к металлу или камню приравнивалось к молитве, даже пусть обращенной к самой Эльде, а не к определенному божеству. Хотя были и такие, кто утверждал, будто сам Сур приложил руку к ее работе. Но кто возьмется утверждать, какому богу принадлежит Скала? Все казалось нелепым.
— Именно так все и считают.
Йенна ахнула:
— Но, Катла, это ужасно! Тебе не следует гулять по улице. Тебе надо спрятаться.
— Такое поведение только навлечет подозрения. Кроме того, — засмеялась Катла, — посмотри на меня. Как они смогут узнать меня сейчас?
— Я понимаю, но… — Йенна окинула озабоченным взглядом лицо Катлы, — но, о, Катла, твои бедные волосы. Что ты станешь делать с Собранием?
— Это только волосы, Йенна, — быстро успокоила ее — а заодно и себя — Катла. — Это лучше, чем потерять голову.
— Что касается меня, я в этом не уверена.
— Йенна — ты глупая, тщеславная женщина!
— Да. И я ничего не могу с этим поделать. — Йенна взяла Катлу за руку. — Давай позже сходим к кочевникам и поищем ленты и ткани, которыми можно будет украсить твои остриженные волосы. — Она запнулась. — И, может, я там найду что-нибудь, чтобы заставить короля меня заметить…
Голос Йенны упал почти до шепота:
— Они творят магию, эти Потерянные: делают зелья, наводят чары и тому подобное. Марин Эдельсен ходила к ним вчера с Эрно и рассказала Китте Соронсен о множестве амулетов, которые там можно достать.
Катла почувствовала легкий озноб. Эрно и Марин? Она думала, он ею интересуется, а не худышкой Марин Эдельсен. Озноб превратился в отвратительную дрожь. Неужели она ревнует? Конечно, нет, ей вообще безразличен Эрно, так ведь?
— О, смотри, — быстро проговорила Катла, отвлекаясь от неприятных мыслей. — Ворон на главном корабле…
И он действительно там был — огромная черная птица на вздутом парусе первого корабля: ворон, хранитель мудрости и добрый вестник. Мифический хозяин воздуха и путей усопших, сидевший палевом плече Сура и каркавший полезные мысли ему на ухо. Символ и имя их короля.
— Это его корабль, — выдохнула Йенна, — правда, его…
— Доброе утро, сестра. Очень привлекательный головной убор, Йенна. Вполне в йетранском стиле.
Фент неискренне улыбнулся блондинке, потом взъерошил нечесаные кудри сестры. За его спиной Катла углядела Халли и отца, углубившихся в разговор, а еще дальше стоял Эрно.
Она сбросила руку брата.
— Что ты вечно обращаешься со мной как с собакой? — яростно рявкнула она, приглаживая волосы.
— У тебя ведь всегда было сердце дворняжки, сестренка. А теперь ты заполучила еще и подходящую прическу.
— Смотри, чтобы я не укусила тебя за подобное замечание, братец!
— И не подарила пену у рта вместе с водобоязнью?
— Ты так редко моешься, что, думаю, уже поражен этой болезнью.
— Маленькая ведьма!
— Тебя не только за рыжие волосы зовут лисицей, братец.
— Катла! — возмутилась Йенна. — Фёнт, тебе следует извиниться перед сестрой! Катла, тебе тоже.
Катла улыбнулась обоим — без тени раскаяния, впрочем.
— У меня нет сестры, чтобы перед ней извиняться, Йенна, дорогая. Но мне жаль, если наши шутки оскорбили тебя. К тому же ты быстро к ним привыкнешь, когда станешь частью нашей семьи.
При этих словах на лице Фента появилась широкая улыбка, а Йенна рассвирепела. Потом между ними упала тень.
— Добрый день, Йенна. Я рад, что ты присматриваешь за моей блудной дочерью.
— Она помогала мне мыть волосы, господин, — сказала Йенна, мельком поймав суровый взгляд Арана Арансона, потом отвернулась, чтобы встретить встревоженные глаза Катлы.
Аран, заметив переглядывание, жестко улыбнулся:
— Ах да, теперь у нее не так уж много осталось своих волос, чтобы о них заботиться. Так что я сомневаюсь, что она достаточно глупа, чтобы в одиночку бродить по Ярмарке, нарываясь на более высокую плату за непослушание.
Фент быстро парировал:
— Ты же знаешь — если они схватят Катлу, то все эйранцы будут драться за нее, правда, отец?