Аран коротко глянул на него:
— Я бы предпочел, чтобы моя безумная дочь не стала причиной жестокой конфронтации, Фент. Я запрещаю подобные разговоры. Особенно в преддверии Собрания. У короля Врана достаточно проблем и без нашей Катлы.
— Вы имеете в виду выбор невесты? — с готовностью откликнулась Йенна.
— А… ну да, среди всего прочего.
— И вы собираетесь представить ему Катлу на Собрании?
Аран издал лающий смешок.
— В данных обстоятельствах, думаю, нет.
— А ты, Йенна, — послышался глубокий голос Халли. — Твой отец собирается предлагать тебя королю?
Йенна покраснела:
— Я… я еще не уверена.
— Ну, он прибыл сюда, по слухам, чтобы заключить выгодное политическое соглашение. Так что почти наверняка выбор падет на истрийку. Может, на дочь лорда Прионана или на одну из девушек из долины Алтана.
Здесь Йенна издала неразборчивый вскрик и помчалась прочь. Через секунду она уже исчезла из виду, поглощенная толпой людей, пришедших, чтобы посмотреть на корабли.
— Итак, отец, ты думаешь, что лорд Тайхо примет наше новое предложение? Соблазнится ценой?
Фавио улыбнулся, с обожанием глядя на любимого сына.
— А как же иначе, Танто? Мы предлагаем ему единственную вещь, которую не купишь за деньги: доброе имя нашей семьи и все, что из этого вытекает. А его дочери — лучшего из истрийцев, парня, победившего на всех состязаниях Ярмарки и завоевавшего все девичьи сердца вдобавок.
— А ты хотя бы видел ее, отец? Мне бы не хотелось получить уродину или, еще хуже, калеку. — Танто скривился от одной мысли о подобном.
— Успокойся, мой мальчик. Я слышал, она настоящая роза среди женщин. Но ты увидишь ее позднее, когда мы придем делать официальное предложение. И если тебе не понравится девчонка, мы подробнее обговорим условия брака, прежде чем принимать решение. Так подойдет, сынок?
— Замечательно, отец. Я последую вашим советам в этом, как и во всем остальном.
Какой лицемер, горько подумал Саро. Он будет говорить правильные слова и делать то, что ему нужно, как всегда. Он видел, как отец подарил Танто приторную улыбку, которая никогда не доставалась младшему брату, и потом отвернулся и начал смотреть поверх голов на входящие в гавань корабли.
Мерно погружавшиеся весла едва колебали поверхность воды. Какие изящные эти эйранские корабли, с высокими носами и низкими, летящими корпусами. Неудивительно, что эйранцы так часто и так далеко путешествуют по бурным океанам: они не выглядят чем-то посторонним среди водной стихии — прямо стая больших морских орлов, выжидающих время для удара. Неудивительно также, что так много южных лордов собиралось доверить свое состояние этим бродягам и авантюристам, продать северному королю своих дочерей, потому что кто знает, какие сокровища таятся на Дальнем Западе?
Саро не сомневался, что, если бы у них с Танто была сестра, отец ни на минуту не задумался бы, представлять ее на Собрании или нет, несмотря на то, что некоторые сочли бы это оскорблением Богини. Он страстно желал увидеть двор короля варваров, хотя обыкновенные эйранцы, которых он видел то тут, то там на Ярмарке, порядком разочаровали его: обычные люди, ничем не отличающиеся от истрийцев. Они отпускали длинные волосы, и Фалла знает, для чего предназначались многочисленные косички и узлы. Но в целом эти люди казались такими же корыстолюбивыми, пьющими, хваткими и убедительными, как любой торговец или лорд на Эльде.
За исключением, естественно, женщин. На этой Ярмарке Саро вообще-то видел их еще не слишком много, если не считать кочевниц. Однако Потерянные женщины казались ему такими абсолютно чужими со своими кольцами и татуировками, бритыми головами и причудливыми рисунками, клочками одежд из диких шкур, что он едва признавал их за людей. И все-таки его до сих пор преследовал образ девушки, которую он видел вчера на Скале Фаллы: голые золотые ноги и руки и великолепные волны волос…
Саро бродил по Ярмарке весь предыдущий вечер, по наполовину выстроенным лавкам, по берегу, медленно — мимо женских палаток, даже до территорий кочевников, но не нашел и следа ее. Да и неудивительно, если вспомнить об указе Дистров.
О, вот и они, Гревинги Гесто, прямо перед семьей Винго у самого прибоя, готовые приветствовать короля Врана Ашарсона, как только он ступит на песок Лунной равнины, как будто она была всего лишь садом перед их домом и они принимали северянина, как радушные хозяева великого гостя. Чего, интересно, они хотели? Собираются ли навязать ему свою внучку, Лебедя Йетры, на Собрании? Будут ли торговаться из-за кораблей и сардоникса, чтобы потом обогнать соседей в богатстве и оттяпать у них больше земли? Куда все делось: честные слова и жесты, заключение перемирия и сделок… Все принципы позабыты, кроме тех, где гордость соответствует власти, с двурушничеством и коварством, скрытым от глаз посторонних.